Присяжнымъ дали вопросы, и они вышли изъ суда въ свою комнату. Судьи тоже ушли пить чай въ свою комнату. Въ залѣ суда остались свидѣтели, публика, которой интересно послушать, и отецъ, мать, сестра подсудимой съ ея ребенкомъ на рукахъ, и — сама подсудимая за рѣшеткой. Надъ ней стоять два солдата, сама она въ арестантскомъ халатѣ. Мать, отецъ, ребенокъ смотрятъ на нее; но она сидитъ, опустивъ голову, и не взглядываетъ на нихъ.
Сейчасъ рѣшится ея судьба — поведутъ ее опять въ острогъ, гдѣ она будетъ ожидать весны, чтобъ отправиться въ Сибирь, — или выпустятъ... Но лучше не думать, не надѣяться, не глядѣть. Что какъ опять въ острогъ?
Входятъ, выходятъ, ведутъ негромко разговоры. Всѣ ждутъ. Проходитъ пять минутъ, десять, еще десять. Она все не подымаетъ глазъ и почти не дышитъ. Ребенокъ тянется къ ней и называетъ ее. Она оглядывается, не поворачивая головы, и опять опускаетъ глаза. Сестра шикаетъ на племянника.
Но вотъ, слышны шаги, входитъ судебный приставь съ цѣпью, за нимъ судьи, и вотъ много шаговъ слышатся изъ-за двери, и входятъ одинъ за другимъ присяжные. Всѣ встаютъ, и старшина читаетъ длинный вопросъ, смыслъ котораго непонятенъ для подсудимой. Присяжный прочелъ и внятно произносить: «Нѣтъ, не виновата». Подсудимая краснѣетъ и тяжело вздыхаетъ всей грудью. Еще вопросъ, и опять радостныя слова: «Нѣтъ, не виновата». «Подсудимая, — говорить предсѣдатель, называя ее по имени, — вы можете итти, вы свободны».
Она встала, какъ ей много приказывали вставать, и стоитъ и не понимаетъ. Но сестра поняла. Она рванулась, растолкала толпу и съ ребенкомъ на рукахъ бѣжитъ къ ней: «Къ мамѣ пойдемъ!» — «Къ мамѣ!» говорить и мальчикъ.
Подсудимой объяснили, что она можетъ идти. Она, шатаясь, сошла съ ступеней, и мальчикъ уже у нея на рукахъ и прижался къ ней.
