Он шел весь день и вечером остановился ночевать у поселянина. В комнате, в которую он вошел, лежал человек. При шуме шагов человек поднялся.
Это был врач.
— Нет, теперь уж ты не отговоришь меня, — закричал Юлий. — Я третий раз иду туда же и знаю, что там только найду успокоение.
— Где? — спросил врач.
— У христиан.
— Да, может быть, найдешь успокоение, но ты не исполнишь своей обязанности. В тебе нет мужества, несчастия побеждают тебя. Не так поступают истинные философы. Несчастия — это только огонь, которым испытуют золото. Ты прошел через горнило. И теперь-то ты и нужен, и теперь-то ты и бежишь. Теперь-то испытай людей и себя. Ты приобрел истинную мудрость и ее-то должен употребить на благо республики. Что бы было с гражданами, если бы те, которые познали людей, их страсти и условия жизни, вместо того, чтобы нести свои знания, свою опытность на пользу общества, зарывали бы их в поисках за успокоением. Жизненная мудрость твоя приобретена в обществе, и ее ты должен отдать тому же обществу.
— Но у меня никакой мудрости нет. Я весь в заблуждениях. Они стары, но от этого не стали мудростью. Как вода, как бы она ни была стара и гнила, она не станет вином.
Так сказал Юлий и, схватив свой плащ, вышел из дома и, не отдыхая, пошел дальше.
В конце другого вечера он пришел к христианам. Его приняли радостно, хотя и не знали, что он друг всеми любимого и уважаемого Памфилия.
За трапезой Памфилий увидал своего друга и с радостной улыбкой подбежал к нему и обнял его.
— Вот я и пришел, — сказал Юлий, — скажи, что мне делать, я буду слушаться тебя.
— Не заботься об этом, — сказал Памфилий. — Пойдем со мной.
И Памфилий провел Юлия в дом, где жили приходящие, и, указав ему постель, сказал:
— Чем ты можешь служить людям, ты сам увидишь, когда успеешь приглядеться к нашей жизни; но чтобы знать, куда сейчас определить свой досуг, я укажу тебе на завтра дело.