И только [?] когда заплакалъ Петръ и обличила его совѣсть, что не для Бога, а для славы человѣческой дѣлалъ онъ дѣла свои, только тогда Ангелъ сошелъ съ дороги и пропустилъ его.
И съ тѣхъ поръ Петръ ужъ не поддавался никакимъ соблазнамъ дьявола и зналъ, что только трудами рукъ своихъ, а не золотомъ можно служить людямъ.
[1]Жилъ сапожникъ Мартынъ Авдѣичъ въ подвальномъ этажѣ стараго, каменнаго дома, въ одномъ изъ глухихъ переулковъ большого города.[2]
Горенка дяди Мартына выходила на улицу, такъ что онъ могъ[3] наблюдать за прохожими, главное, изучать ихъ обувь, что особенно занимало старика; да только та бѣда, что прохожихъ было очень мало.
На бѣдность дядя Мартынъ не жаловался, концы съ концами сводилъ. Кварталъ былъ хоть и бѣденъ, а все таки каждая пара[4] сапогъ, въ околодкѣ, перебывала хоть по три раза въ рукахъ Авдѣича, для починки, и всякій разъ хоть нѣсколько копѣекъ съ собой приносила.
Было время, когда Авдѣичъ былъ[5] сапожникъ ученый, работалъ всякую щегольскую обувь, но старость пришла,[6] глаза ослабѣли, и теперь ужъ онъ доволенъ и тѣмъ, что можетъ[7] на чужую работу ставить латки и заплаты.[8] Закащиковъ было сколько угодно и всѣ его работу хвалили. Изъ ближайшего народнаго училища ему то и дѣло носили истоптанные, дѣтскіе сапоги; кухарки, рыночныя торговки, ни за что къ другому башмачнику не пойдутъ. «Ужъ нечего говорить, мастеръ своего дѣла, говорили[9] онѣ, его подошвы не скоро изобьешь, и по шву ни зачто не распорется, какъ у другихъ безсовѣстныхъ».[10]
- ↑ Зачеркнуто печатное начало: Знавали ли вы дядю Мартына, стараго башмачника, болѣе извѣстнаго подъ названіемъ Авдѣича.
- ↑ Зач.: Коморка, служившая ему спальней, пріемной, мастерской и кухней, выглядывала, впрочемъ
- ↑ Зач.: свободно
- ↑ Зач.: башмакомъ
- ↑ Зач.: важный
- ↑ Зач.: зрѣніе стало слабѣть
- ↑ Зач.: такъ искусно и прочно накладывать;
- ↑ Зач.: къ чужому труду. Зато
- ↑ Зач.: твердили
- ↑ Зач.: и гвоздь въ ногу не вопьется
