— Или я вас задаром хлебом кормлю? Две недели прошло, а всё ничего я от вас не вижу. Хотели вы Емельяна работой замучать, а я из окна вижу, как он каждый день идет домой, песни поет. Или вы надо мной смеяться вздумали?
Стали царские слуги оправдываться.
— Мы, — говорят, — всеми силами старались его сперва черной работой замучать, да ничем не возьмешь его. Всякое дело как метлою метет, и устали в нем нет. Стали мы ему хитрые работы задавать, думали: у него ума не достанет; тоже не можем донять. Откуда что берется! До всего доходит, всё делает. Не иначе, как либо в нем самом, либо в жене его — колдовство есть. Он нам и самим надоел. Хотим мы теперь ему такое дело задать, чтобы нельзя было ему сделать. Придумали мы ему велеть в один день собор построить. Призови ты Емельяна и вели ему в один день против дворца собор построить. А не построит он, тогда можно ему за ослушание голову отрубить.
Послал царь за Емельяном.
— Ну, — говорит, — вот тебе мой приказ: построй ты мне новый собор против дворца на площади, чтоб к завтрему к вечеру готово было. Построишь, — я тебя награжу, а не построишь, — казню.
Отслушал Емельян речи царские, повернулся, пошел домой. «Ну, — думает, — пришел мой конец теперь». Пришел домой к жене и говорит:
— Ну, — говорит, — собирайся, жена: бежать надо, куда попало, а то ни за что пропадем.
— Что ж, — говорит, — так заробел, что бежать хочешь?
— Как же, — говорит, — не заробеть? Велел мне царь завтра в один день собор построить. А если не построю, грозится голову отрубить. Одно остается — бежать, пока время.
Не приняла жена этих речей.
— У царя солдат много, повсюду поймают. От него не уйдешь. А пока сила есть, слушаться надо.
— Да как же слушаться, когда не по силам?
— И... батюшка! не тужи, поужинай, да ложись: на утро вставай пораньше, всё успеешь.
Лег Емельян спать. Разбудила его жена.
— Ступай, — говорит, — скорей достраивай собор; вот тебе гвозди и молоток: там тебе на день работы осталось.
Пошел Емельян в город, приходит, — точно, новый собор