Приступив к новому переводу Евангелии с греческого языка, Толстой был совершенно чужд церковного идолопоклонства перед буквой писания. Он исходил из убеждения, что «представление о том, что Евангелия, все четыре, со всеми своими стихами и буквами, суть священные книги, есть, с одной стороны, самое грубое заблуждение, с другой — самый грубый и вредный обман» (предисловие к «Краткому изложению Евангелия»). Характерен в этом отношении ответ Толстого одному церковнику, ненавидевшему его за антицерковное направление. На вопрос этого церковника: «Скажите, Лев Николаевич, как вы решились перевести Евангелие?» — Толстой не без иронии ответил: «Что же тут особенного, что поручик артиллерии перевел для себя книгу с греческого?»[1]
Ко времени начала работы Толстого над «Соединением и переводом четырех Евангелий» в его идеологии уже произошел решительный перелом. К этому времени Толстой, «по рождению и воспитанию» принадлежавший «к высшей помещичьей знати в России», уже «порвал со всеми привычными взглядами этой среды» (Ленин). В самый разгар работы над переводом Евангелий, 6 июля 1881 г., Толстой заносит в свой Дневник следующую многозначительную запись: «Революция экономическая не то что может быть. А не может не быть. Удивительно, что ее нет» (т. 49, стр. 50). Толстой ищет в Евангелиях обличения богатых и знатных и сочувствие бедным и угнетенным; он отрицает церковь за то, что она сделала из Евангелий оправдание насилия и рабства. Резкое обличение церкви за то, что она, по мнению Толстого, изуродовала учение Евангелия, перетолковав его «так, что можно быть богатым, зная, что нищие дохнут с голоду, и быть христианином» (гл. VI), красной нитью проходит через всю работу Толстого.
Взгляды Толстого на церковное учение, изложенные им в «Соединении и переводе четырех Евангелий», остались неизменными во всю его дальнейшую жизнь и с особенной силой выразились в таких произведениях последнего периода его творчества, как главы о богослужении в романе «Воскресение» (1899), «Ответ синоду» (1901) и др.
Время работы над переводом и исследованием Евангелий в воспоминании Толстого навсегда осталось временем не только напряженного умственного труда, но и высокого духовного подъема. 19 мая 1884 г. он писал В. Г. Черткову: «Это сочинение — обзор богословия и разбор Евангелий — есть лучшее произведение моей мысли, есть та одна книга, которую (как говорят) человек пишет во всю свою жизнь. Я имею на это свидетельство двух ученых и тонких критиков, обоих несогласных со мною в убеждениях. Оба, всегда прямо говорившие мне правду, признали сочинение неопровержимым» (т. 85, стр. 60).
Два ученых, упоминаемых здесь Толстым, несомненно H. Н. Страхов и И. М. Ивакин.
- ↑ Е. И. Попов, Моя жизнь («Летописи Государственного литературного музея», кн. 12, М. 1948, стр. 163).
