темнотѣ свѣтятся. Нагнулась она лицомъ на край ямы и шепчетъ: «Иванъ, Иванъ!» А сама руками у лица все машетъ, — что «тише молъ»
— Что? говоритъ Жилинъ
— Уѣхали всѣ, только двое дома.
Жилинъ и говоритъ:
— Ну, Костылинъ, пойдемъ, попытаемся послѣдній разъ; я тебя подсажу.
Костылинъ и слышать не хочетъ.
— Нѣтъ, говоритъ, ужъ мнѣ видно отсюда не выдти. Куда я пойду, когда и поворотиться силъ нѣтъ?
— «Ну, такъ прощай, — не поминай лихомъ». Поцеловался съ Костылинымъ.
Ухватился за шестъ, велѣлъ Динѣ держать и полезъ. Раза два онъ обрывался, — колодка мѣшала. Поддержалъ его Костылинъ, — выбрался кое-какъ на верхъ. Дина его тянетъ рученками за рубаху изо всѣхъ силъ, сама смѣется.
Взялъ Жилинъ шестъ и говоритъ:
— Снеси на мѣсто, Дина, а то хватятся, — прибьютъ тебя.
Потащила она шестъ, а Жилинъ подъ гору пошелъ. Слѣзъ подъ кру̀чь, взялъ камень вострый, сталъ замокъ съ колодки выворачивать. А замокъ крѣпкій, — никакъ не собьетъ, да и неловко. Сльшитъ — бѣжитъ кто-то съ горы, легко попрыгиваетъ. Думаетъ: «вѣрно опять Дина». Прибѣжала Дина, взяла камень и говоритъ:
— Дай, я.
Сѣла на колѣночки, начала выворачивать. Да рученки тонкія какъ прутики, — ничего силы нѣтъ. Бросила
