Тушкевичъ se morfondre dans le bateau.[1] Надо послать имъ сказать.
Больница была удивительна, и нельзя было не восхищаться ей. Вронскій если начиналъ что-нибудь дѣлать, то уже доводилъ дѣлаемое до совершенства. Такой больницы нетолько не было въ губерніи, но едва ли была въ столицахъ. Все строеніе, еще не конченное, должно было имѣть видъ феодальнаго замка съ подъѣздомъ, украшеннымъ камнями dans le genre rustique.[2] Во внутренности была устроена вентиляція самой новой системы. Полы всѣ паркетные, стѣны подъ мраморъ, ванны мраморныя, постели съ такими пружинами, что если развернуть пружины, то можно бы загородить весь крестьянскій выгонъ.
Свіяжскій оцѣнивалъ все, какъ знающій всѣ новыя усовершенствованія. Долли просто восхищалась и удивлялась невиданному ей до сихъ поръ и радовалась тому дружескому и простому отношенію, которое установилось между ею и Вронскимъ, очевидно влюбленнымъ въ свою больницу. Прежде столь чуждый ей, онъ нравился ей теперь своимъ благороднымъ увлеченіемъ. Сказанный Вронскимъ Свіяжскому слова, que c'est devenu tellement commun les écoles,[3] что я началъ больницу да и увлекся, хотя и испортили немного впечатлѣніе Долли, она всетаки въ эту прогулку и разговоръ съ Вронскимъ съ удовольствіемъ чувствовала, что она сблизилась съ нимъ.
Она сѣла къ ней и обняла ее.
— Но ты не презирай меня. Я не стою презрѣнья. Я несчастна. И ты знаешь отчего? Я не во время полюбила. Ты не повѣришь, я до того дня, какъ я прiѣхала къ тебѣ въ Москву и встрѣтила Алексѣя, я не знала, что такое любовь. Вѣдь это смѣшно сказать, но я въ 27 лѣтъ въ первый разъ полюбила, и это мое несчастье. Такъ ты не презираешь меня?
— Нѣтъ, я люблю тебя.
Долли была совершенно покорена. Ей казалось, что все не могло быть иначе, какъ какъ это говорила Анна, и только когда Анна ушла, Долли стала понемногу выходить изъ подъ ея вліянія, и опять ей показалось несправедливо не хлопотать о разводѣ и не рожать дѣтей.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и съ мыслями о домѣ и дѣтяхъ легла на постель. Какъ дорогъ и милъ ей показался этотъ ея міръ и какъ ей захотѣлось опять въ него.
- ↑ [не следуетъ заставлять бедного Тушкевича томиться в лодке.]
- ↑ [в деревенском стиле.]
- ↑ [что школы стали слишком обычным делом,]
