Неожиданный, но несомнѣнный успѣхъ, который Анна пріобрѣла въ этомъ обществѣ, невольно польстивъ ей, сдѣлалъ то, что ей, чего она никакъ не ожидала, было весело. Но теперь, когда приближалась минута объясненія, ей стало страшно.
— Я не понимаю этихъ женщинъ, — сказалъ она. — Она хорошая натура, но...[1]
— Что же? Что? — спросилъ Вронской, стоя передъ ней.[2]
⟨Анна поняла, что нельзя было больше откладывать. Она взглянула еще разъ на это твердое, простое, честное и покорное лицо, и всѣ сомнѣнія ея — стыдъ о томъ, что она предлагаетъ ему себя, исчезли для нея.⟩ Она чувствовала, что онъ любитъ ее такъ, какъ нельзя любить больше, ⟨и при свѣтѣ этой любви все тяжелое и мрачное въ ея положеніи потеряло свою значительность.⟩ Она сказала себѣ, что любовь, связывающая ихъ, было одно, оставшееся въ жизни, настоящее, и потому ничто изъ того, что не нарушало эту любовь, а, напротивъ, упрочивало ее, не могло быть не хорошо, и она прямо начала говорить то, что не въ силахъ была сказать вчера.
— Я не сказала тебѣ вчера, — начала она.
Но она поблѣднѣла, сказавъ эти слова, и, увидавъ сообщившійся ему испугъ, остановилась.[3]
— Что, что? — проговорилъ онъ. — Что же?
— Я не сказала тебѣ вчера, что, возвращаясь домой съ Алексѣемъ Александровичемъ, я объявила ему все.... Сказала, что я не могу быть его женой, что я люблю тебя.
Лицо Вронскаго приняло на одно мгновеніе строгое выраженіе, происходившее отъ первой мысли о неизбѣжности дуэли, пришедшей ему при этомъ извѣстіи.
— Я давно желалъ этаго, — сказалъ онъ,[4] — это лучше, тысячу разъ лучше. Мнѣ жалко тебя за то, какъ тяжело это было тебѣ.
Онъ говорилъ спокойно, но она замѣтила первое выраженіе строгости на его лицѣ и, объяснивъ его себѣ иначе, мучительно покраснѣла. Какъ ни старалась она себя увѣрить въ томъ, что нѣтъ ничего стыднаго въ томъ, что она сказала, мучительный стыдъ, раскаяніе, сомнѣніе въ немъ овладѣли ею.
— Мнѣ нисколько не тяжело было. Это сдѣлалось само собой, — сказала она раздражительно.
— Я понимаю, понимаю, — говорилъ онъ, стараясь успокоить ее. Я однаго желалъ, я однаго просилъ — разорвать это положеніе и посвятить свою жизнь твоему счастію.
Онъ говорилъ, желая успокоить ее, но стыдъ и сомнѣнія, забравшись въ ея душу, возбуждали въ ней подозрѣнія въ его
- ↑ Зачеркнуто: ⟨какъ шутить этимъ? Не понимаю⟩ я рѣшительно не понимаю ее.
- ↑ Зач.: ⟨и любуясь на нее⟩ чувствуя, какъ
- ↑ Зач.: — Я не знаю, но боюсь чего то нынче.
- ↑ Зач.: улыбаясь спокойной улыбкой
