Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 20.pdf/135

Эта страница не была вычитана

Но Левину что то мѣшало говорить. Однако онъ, видимо сдѣлавъ усиліе, началъ:

— Ты догадываешься?

— Догадываюсь; но не могу начать говорить. Ужъ по этому ты можешь видѣть, вѣрно или невѣрно я догадываюсь, — сказалъ Степанъ Аркадьичъ, и прекрасные глаза сіяли почти женской нѣжностью, глядя на Левина.[1]

— Ну чтожь ты скажешь мнѣ? По крайней мѣрѣ, ты откровенно, пожалуйста, — говорилъ Левинъ, — какъ ты смотришь на это? Какъ на возможную и желательную для тебя?

— Я? — сказалъ Степанъ Аркадьичъ. — Я ничего такъ не желалъ бы, какъ этаго. Ничего. Это лучшее, что могло бы быть.

— Но возможная ли?

— Отчего жъ невозможная?

— Я и хотѣлъ просить тебя сказать мнѣ откровенно свое мнѣніе, и если меня ждетъ отказъ, какъ я думаю...

— Отчего?

— Если ждетъ отказъ, то избавить меня и ее отъ тяжелой минуты.

— Ну, это во всякомъ случаѣ для дѣвушки не тяжелая минута, а такая, которой онѣ гордятся.

— Ну что ты, какъ братъ, какъ отецъ, сказалъ бы мнѣ? Чего я могу ждать?

— Я? Я бы сказалъ, что[2] ты теперь выбралъ самое лучшее время для предложенія.

  1. Зачеркнуто: Говорить? — Опять Левинъ покраснѣлъ на первомъ словѣ. — Такъ вотъ что. Если бы у тебя была сестра любимая и я бы хотѣлъ жениться на ней. Посовѣтовалъ ли бы ты ей выдти за меня? — Я? Обѣими руками. Но, къ несчастью, у меня нѣтъ сестры незамужней, а есть свояченица. И глаза Степана Аркадьича весело смѣялись. — Да я про нее и говорю, — рѣшительно сказалъ Левинъ. Краска, только что проходившая, опять при этихъ словахъ покрыла уши и шею Левина. — Я и не догадывался, — сказалъ Степанъ Аркадьичъ, также смѣясь глазами. — Но послушай, безъ шутокъ, — сказалъ, перемѣнивъ позу и выраженіе, — я отъ всей души желалъ бы, но мнѣ вмѣшиваться въ это дѣло и кому нибудь опасно. — То есть ты хочешь знать, рѣшилъ ли я? Да, но согласись, что получить отказъ... — Ну да, ну да, — сіяя улыбкой, поддакивалъ Степанъ Аркадьичъ. — Есть одна изъ ужаснѣйшихъ вещей. А я не знаю, чего мнѣ ждать! — Онъ сердито взглянулъ на вошедшаго Татарина и перемѣнилъ русскую рѣчь на французскую. — И потому я хотѣлъ просить тебя, какъ моего и ея друга, если ты смотришь на это дѣло какъ на возможность и желательную вещь. — Еще бы, — сказалъ Степанъ Аркадьичъ, и лицо его сіяло все болѣе и болѣе, и онъ, не спуская глазъ съ Левина, подвинулъ къ себѣ серебряное блюдо съ тюрбо.
  2. Зачеркнуто: я лучше ничего не желаю и что вѣроятности большія есть за то, что тебя примутъ. — Вѣроятности! — заговорилъ онъ. — А если отказъ? Вѣдь это ужасно.
123