ныне утраченном, сохранилась любопытная помета Толстого о нескольких лицах (в том числе и о Соловьеве) с точки зрения сочетания разных человеческих способностей: «Голохвастовъ не знаетъ, слишкомъ азарт[ен]ъ; поэтъ Григорьевъ не можетъ выраз[ить], Соловьевъ знаетъ не важно, слишкомъ азартенъ и не пытается выражать». Этот клочек лежал среди других бумаг, связанных с замыслами исторических романов XVIII века. Кроме П. Д. Голохвастова и И. Е. Забелина помощь в подыскании исторических материалов оказывал и В. В. Стасов, уже во второй период работ Толстого над романом (срв. ТС, стр. 20—21).
Наконец, кроме печатных материалов и изустных бесед, имели значение рукописные источники.
Ниже мы даем описание и характеристику тех архивных и рукописных документов, которые имеются в архиве Толстого, хранящемся в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина, и в Ясной поляне.
Сюда прежде всего относится статья неизвестного, писанная рукой переписчика, озаглавленная «Ванька Каин» (о самой рукописи см. в описании рукописей, относящихся к роману времен Петра I, XXV). В ней имеется целый ряд стилистических особенностей, которые резко говорят против авторства самого Толстого (встречаются такие выражения, как «светлые рельефы прошлого», «эпические когномены», «собственный кодекс нравственности»; вообще язык слишком книжный для Толстого).
Но есть основание предполагать, что статья эта написана или под идеологическим воздействием Толстого или принадлежит перу автора, близкого по воззрениям к Толстому. Таковым мог быть тот же П. Д. Голохвастов. Статья размером приблизительно в треть печатного листа составлена по XI тому «Песен, собр. П. В. Киреевским». Автор статьи обильно использовал примечания редактора Бессонова. Однако, он только пользовался ими, но идеологически сильно расходился со своим источником: тенденции автора более демократические, чем у Бессонова, без того официального славянофильства, которое так сильно у последнего. Основная мысль статьи ярко выражается в следующих словах второй и третьей страниц, которые и стилистически родственны Толстому: «По отношению к выдающимся личностям, к более или менее крупным единицам из своего прошлого, народная память относится не менее своеобразно: она большею частью останавливается не на светлых личностях, которых общественная деятельность, или личные не рядовые качества, или слепое счастье высоко поднимало над общим уровнем, но большею частью на личностях иного закала или на тех, которых воля, зло направленная, и память по себе оставила недобрую, или на тех, которые своими страданиями купили себе право на народную память или же заслужили эпические когномены «несчастненьких». Таковым и был живший в первой половине XVIII века «проклятый» герой голытьбы удалой Ванька Каин». Помимо совпадения исторических эпох имеется связь между рассуждениями этой статьи и точками зрения, высказанными Толстым в его теоретическом предисловии к задуманному роману «Сто лет» (см. вариант № 28, стр. 225—232), а также с записями, касающимися казачества.
Далее, сохранились на двух страницах в архиве Толстого (папка XXII) выписки на немецком языке из дневника Гордона, сделанные неизвестной
