«Гр. Л. Н. Толстой. Я просил бы председателя разъяснить этот вопрос».
Председатель Комитета грамотности И. Н. Шатилов, по заявлению Л. Н. Толстого, дал необходимые разъяснения.
«Гр. Л. Н. Толстой. Это очень интересное явление и было бы еще интереснее, если бы здесь присутствовал г. Морозов. Обо всех подробностях я хорошо знаю от г. Морозова, который обо всем рассказывал мне. Он говорил, какие ученики поступили, где они учились, как Комитет разделил этих учеников и кто себе каких выбрал. Но я всё-таки думаю, что нам лучше оставить этот вопрос и перейти к другому... Я просил бы председателя экзаменационной комиссии ответить на мой вопрос: была ли в комиссии речь о превосходстве методов и если этот вопрос несколько затемнен, то я просил бы выяснить его».
Вопрос перешел к сравнительной оценке обоих методов обучения грамоте, на основании результата экзаменов. Большинство выступавших педагогов отстаивало преимущества звукового метода и доказывало, что необходимо стремиться к тому, чтобы в школах дети обучались чтению именно по этому методу. В защиту Толстовского метода из числа педагогов выступил только Ф. Н. Королев. В свою очередь, защищаясь от высказанных нападок, Л. Н. Толстой произнес следующую речь:
«Гр. Л. Н. Толстой. В прошлом заседании было решено устроить 2 школы, в которых дети обучались бы по двум различным методам, и экзамен учеников обеих школ должен был решить вопрос о том, какой из способов лучше. Но при устройстве школ было сделано много ошибок, которые и сделали то, что экзамен ничего не решил. Первая ошибка была та, что ученики взяты были слишком малолетние, а для учения требуется известная зрелость. Понятно, что если взять 4-х-летнего ребенка, то он не сделает никаких успехов ни по тому, ни по другому способу, и что судить по ним нельзя. Поэтому я в своих суждениях буду основываться только на учениках старших, которых было по нескольку в каждой школе и на которых могло быть заметно преимущество того или другого способа. Другая ошибка состояла в том, что в школу были допущены посетители. Это обстоятельство было особенно невыгодно для моей школы, в которой не требуется дисциплины, а учитель должен постоянно поддерживать внимание детей занимательностью ученья, а при постоянном входе и выходе новых лиц это было очень трудно. Обстоятельство это было прямо противно тому положению, выраженному в моей Азбуке, как руководство для учителя — чтобы в комнате, где учатся, не было новых предметов и лиц. Третья ошибка — было отступление г. Протопопова от наглядного обучения. Во всяком учебнике по звуковому способу считается за правило начинать с бесед. Г. Бунаков, по книжкам которого велось обучение, говорит, что надо начинать с наглядного обучения и отнюдь не торопиться с чтением. Г. Протопопов отступил от этого условия своего метода и напротив, сколько возможно, торопил обучением чтению и для этого давал своим ученикам книги на дом, хотя это не только не требуется по звуковому способу, а напротив, считается вредным сторонниками звукового способа. Четвертая ошибка состояла в том, что некоторые ученики г. Протопопова знали буквы и склады. Хотя я хорошо знаю, что это было
