15 Января Мироновъ, ходившій къ своему Совѣтчику Та[йному] Сов[ѣтнику] Аматовскому, встрѣтивъ на Владимірской знакомаго человѣка Одуевскаго, бывавшаго у нихъ на Праздникѣ, отъ него узналъ, что сынъ ихъ священника, Михаилъ Ананскій, служащій Секретаремъ у Министра Юстиціи, былъ у его барина, и Князь, прогнѣвавшись выгналъ его изъ дома, за то, что онъ держалъ сторону мужиковъ. Узнавъ про это и квартиру Ананскаго, Мироновъ пошелъ къ нему, надѣясь отъ него, какъ Секретаря Министра и сына своего знакомаго попа, найти помощь. Три дня онъ ходилъ, не заставая Ананскаго. Онъ пришелъ на четвертый съ утра, опять не засталъ, но просидѣлъ цѣлый день и дождался къ вечеру.
⟨Не доходя до города, старуха сошлась съ своей дьяконицей, и они пошли вмѣстѣ. Еще на дорогѣ они сошлись съ странникомъ. Онъ былъ изъ Луговой березки.⟩ Вдвоемъ они дошли до города. Дорогой Тихоновна разсказала свое горе, и дьяконица посовѣтовала ей просить Царя, который, какъ слышно, будетъ въ Пензѣ, разсказывая ей, какъ были случаи помилованія.
Придя въ Пензу, странницы узнали, что въ Пензу уже пріѣхалъ — но не Царь, a Царскій братъ, Великій князь Николай Павловичъ.
⟨Еремушка много лишняго говорилъ. Бранилъ господъ, говорилъ, что они кровь сосутъ, Царя убить хотѣли, что надо Царя просить. «Онъ радъ, родненькая, когда узнаетъ правду, отъ него скрываютъ».⟩
Тихоновна не слушала его, но въ Пензу они какъ разъ пришли въ то время, какъ пріѣхалъ туда Царскій братъ молодой.
Еремушка посовѣтовалъ подать ⟨прошеніе Царскому брату⟩. Тихоновна при выходѣ изъ собора въ Пензѣ протѣснилась впередъ, пала на колѣни[1] и стала просить за хозяина.
Великій Князь былъ удивленъ, губернаторъ разсердился, и старуху взяли въ часть; черезъ день ее выпустили. Тихоновна пошла дальше къ Троицѣ.
Мысль о подачѣ црошенія Государю именно потому, что за него она пострадала, запала[2] въ голову Тихоновнѣ. У Троицы Тихоновна отговѣла и исповѣдовалась у Отца Паисія. На духу она разсказала ему свое горе и каялась въ томъ, что подавала прошеніе Царскому брату. Отецъ Паисій сказалъ ей, что грѣха тутъ нѣтъ, и что въ правомъ дѣлѣ и Царя не грѣхъ просить, и отпустилъ ее. И въ Хотьковѣ она была у блаженной, и блаженная велѣла ей просить самого Царя.
Тихоновна на обратномъ пути вмѣстѣ съ дьяконицей и Еремушкой зашла въ Москву къ Угодникамъ. Тутъ она узнала,
