Троицкой Баскачихѣ, а другая, зарѣчинская, къ немцу Брантову, такъ что Иванъ Онисимовъ родился ужъ не Вяземскому, а новому барину Бранту. Рѣшилось это дѣло — кому достаться послѣ Вяземскаго имѣнью въ Петербургѣ въ 1723 году ⟨3-го Сентября въ день мученника Онисима⟩. Одну половину имѣнья этаго выпросила себѣ у Царя Петра Алексѣевича Княгиня Настасья Ѳедоровна Горчакова, урожденная Баскакова, отъ чего и звали ее Баскачихой. Она чуть не выпросила всего, и Царь ужъ было далъ ей, да Императрица другую половину попросила для своего служителя Монсова. А Монсовъ подарилъ своему повару Бранту.
Баскачиха уже 25 лѣтъ вдовѣла, и были у нея два сына: старшій Романъ и Иванъ меньшой. Мужа ея имѣнье было въ Каширскомъ и въ Московскомъ уѣздѣ, ея же собственное имѣнье было въ Чернскомъ, Новосильскомъ и Мценскомъ уѣздахъ. И жила она съ меньшимъ сыномъ Иваномъ въ Мценскомъ имѣньи селѣ Троицкомъ. Старшаго Романа она съ молоду отдала дядѣ Прову Ѳедоровичу Баскакову; и дядя выучилъ его грамотѣ и ариѳметики и отдалъ въ службу, меньшаго же Иванушку мать не отпускала отъ себя и до 26 лѣтъ, гдѣ откупала, a гдѣ силомъ отбивала отъ службы. Въ прошломъ, 22-мъ году поссорилась она съ Вяземскимъ Мценскимъ воеводой, и Вяземской забралъ ея сына и представилъ въ Москву; а изъ[1] Москвы его свезли съ другими недорослями, отлынивавшими отъ службы, въ Петербургъ и посадили въ тюрьму.
Баскачиха[2] послала письма брату,[3] Апраксину, приходившемуся ей роднымъ, чтобъ выручать сына, да ничего не могла сдѣлать и сама поѣхала къ Царю въ Москву, не застала Царя и поѣхала въ Петербургъ. Но въ хлопотахъ о сынѣ, она не забыла и вымѣстить Вяземскому за его услугу. Съ своимъ любезнымъ поповичемъ, подъячимъ Скрынинымъ, она написала на него доносъ, вывела на свѣтъ такія дѣла Вяземскаго, что запутала его въ дѣлѣ, которое велось тогда объ оберъ-фискалѣ Нестеровѣ, а какъ только Вяземской попалъ ⟨подъ судъ⟩, то уже ему цѣлымъ нельзя было оттуда выбраться. Какъ въ шестерню подоломъ попалъ. Вяземскаго вызвали въ Петербургъ и посадили въ тюрьму, да не въ крѣпость, гдѣ сидѣлъ Иванъ Горчаковъ, а въ Преображенскій приказъ.[4]
- ↑ В подлиннике ошибочно не зачеркнуто: въ
- ↑ Зачеркнуто: не оставила этого дѣла взахалась, да ужъ поздно
- ↑ Зач.: крестному отцу
- ↑ Зач.: Баскачиха выѣхала отъ себя послѣ Святой, но покуда доѣхала до Москвы, пока въ Москвѣ погостила, поѣздила по своимъ милостивцамъ, пока доѣхала въ Петербургъ, опять Государь уѣхалъ въ море съ кораблями, такъ что только въ Сентябрѣ въ самое то время, когда былъ большой маскарадъ ⟨и⟩ праздновали миръ съ Швеціей, ей удалось добраться до Государя. Въ первый разъ ей удалось видѣть Государя 3-го числа въ саду у Князя Меньшикова, куда ее провелъ сынъ крестный Ѳедоръ Матвѣевичъ Апраксин. Она и въѣхала прямо въ домъ Апраксина со всѣми людьми и у него и стояла. Она одарила всѣхъ людей Апраксина. Деньщику его, Савоськѣ, подарила 10 рублей, любезной его Матренѣ Марковнѣ подарила шапку и деревенскіе гостинцы, меду 5 пудовъ.... Ѳедоръ Матвѣичъ обѣщалъ ей сказать объ ней Царю 2-го числа, когда Царь былъ у него со всеми гостями, да не успѣлъ и велѣлъ ей пріѣзжать 3-го въ садъ Меньщикова съ Матреной Марковной. Для представленія этаго Матрена Марковна нарядила Баскачиху по нѣмецки, надѣла ей самару красную и парикъ завитой и башмаки нѣмецкіе съ каблуками. Въ саду Менщикова Настасья Ѳедоровна насмотрѣлась на все и Царя видѣла много разъ вблизи, но не вышло ей ни разу подойти къ нему. Да и Ѳедоръ Матвѣичъ велѣлъ ей сказать, чтобы не подходила, что Царь сердитъ, а еще бъ выждала.
