в описание отношений Бориса с Жюли, пребывания Ильи Андреевича с Наташей и Соней в Москве у М. Д. Ахросимовой, и сцену визита Наташи к Болконским. Наибольшей правке подверглись последние главы, которые Толстой считал «узлом» романа: сцена в театре, характеристики Долохова и Анатоля и история отношений Наташи с Анатолем. Толстой пристально работал над отрывком об участии Элен в истории Анатоля с Наташей и настойчивых ухаживаниях Анатоля за Наташей на вечере у Элен, несколько раз переделывая его и уточняя анализ душевного состояния Наташи, над которой с «угрожающей силой» висел «неразрешенный вопрос» о том, кого она любит, Анатоля или князя Андрея.[1] Сцена с письмом Анатоля, обнаруженным Соней в руках спящей Наташи, волнение Сони, разговор ее с Наташей переделаны в сторону значительного приближения к окончательной редакции. Вписаны были две новые главы, — о плане увоза Наташи и неудавшейся попытке его осуществления. Эти главы были предметом углубленного внимания автора, неоднократно перестраивавшего композицию и создававшего иные ситуации.[2] Только при исправлении наборной рукописи текст этих глав был почти завершен; в той же наборной рукописи на полях вписана глава, содержащая объяснение Марьи Дмитриевны Ахросимовой с Наташей.
Глава, в которой рассказывается о вмешательстве Пьера в историю Наташи с Анатолем, дважды переделывалась, а в наборной рукописи она заново написана довольно близко к законченной редакции, хотя содержала еще немало отличий; главные из них: в первый же приезд Пьера по вызову Марьи Дмитриевны Наташа просит его сказать князю Андрею, чтобы он простил ее (потом это будет перенесено в последнюю главу), и, говоря это, она «по-детски зарыдала». В этот момент душу Пьера переполнило не только «чувство жалости» (как в окончательном тексте), но «чувство жалости, нежности и любви к ней», и «он слышал, что слезы текли у него под очками, и надеялся, что их не заметят». Так в черновых редакциях, начиная с первого тома и особенно в данном, третьем, томе, более отчетливо показано зарождение любви Пьера к Наташе.
Три раза переправлялось Толстым резкое объяснение Пьера с Анатолем (разговор происходил на французском языке) и дважды — беседа Пьера с князем Андреем. В результате переработки эти главы стали очень близки к окончательному тексту. Прощанием князя Андрея с Пьером заканчивалась наборная рукопись третьего тома первого издания.
Вслед за отправкой последних корректур третьего тома Толстой писал Бартеневу: «В одном месте рассуждений Пьера о лжи он говорит: «Императоры ⟨заманивали⟩ спорят о том, кто предложит Наполеону свою дочь в незаконные ⟨дочери⟩ жены». Ежели это опасно, то замените: «Имп[ератор] Австр[ийский] считает себя счастливым, что успел прежде других предложить свою дочь в незаконную жену». В окончательном тексте это место читается в результате автоцензуры и самостоятельной правки
