В последнем анализе мы приходим к[1] кругу вечности, к[2] той крайней грани, к которой во всякой области мышления приходит ум человеческий, если не играет своим предметом. Электричество производит тепло, тепло производит электричество. Атомы притягиваются, атомы отталкиваются. Говоря о взаимодействии тепла и электричества и о[3] атомах, мы не можем сказать, почему это происходит, а говорим, что это так есть потому, что немыслимо иначе, так должно быть, что это закон.
То же самое относится и до исторических явлений. Почему происходит война или революция, мы не знаем, мы знаем только, что для совершения того или другого действия люди складываются в известное соединение, и говорим, что это так есть потому, что немыслимо иначе, должно быть, что это закон.
Если бы история имела дело до внешних явлений, постановление неопровержимого закона было бы достаточно, и мы бы кончили наше рассуждение; но закон[4] относится до человека.
Частица материи не может сказать нам, что она вовсе не чувствует потребности притягивания и отталкивания и что это неправда, человек же, который есть предмет истории, прямо говорит: я свободен, а потому не подлежу законам.
В последнем доводе своем вопрос истории сводится на вопрос о свободе воли.
Присутствие этого невысказанного вопроса чувствуется на каждом шагу истории.
Все серьезно мыслившие историки невольно приходили к этому вопросу и признавали непостижимую силу, руководящую[5] волями людей.
Сознание говорит: я свободен. Разум говорит: я подлежу законам. Соглашение этих противуречий кажется невозможным,[6] и вместе с тем противуречие это происходит не от ошибки мышления, как то говорит Кант, ибо сознание не может подлежать ошибкам мышления.
- ↑ Зачеркнуто: тому же
- ↑ Зач.: которому при серьезном мышлении Вместо зач. надписаны след. пять слов.
- ↑ Зач.: зако[нах]
- ↑ Зач.: вне рассуждения
- ↑ Зач.: делами
- ↑ Зач.: как невозможно представление о двух предметах, наполняющих одно и то же пространство ⟨вне времени⟩. Необходимость и свобода несовместимы вне времени; но жизнь человека происходит во времени или, по объяснению Канта, мы мыслим только лосредством формы мышления — времени. Свобода и необходимость могут быть понятия, зависящие от времени или от того, прилагаем ли мы к явлению форму времени или нет.