Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 15.pdf/132

Эта страница не была вычитана

на начальство и решив, что его больше не нужно, пошел из избы.

— Я тебе говорю, нельзя наобум, — говорил Долохов, — надо акуратно делать. Надо съездить. Я поеду. Вот и вы, молодой человек, — сказал Долохов, обращаясь к Пете, — не хотите ли, наденем мундиры французские, да и поедем сейчас к ним в лагерь, поговорим, расспросим.[1]

Петя был в восторге от сделанного ему предложения. Он тотчас обнял Долохова, поцеловал его, предложил ему изюму и кремней и сообщил, что он тоже привык всегда всё делать акуратно и не наобум Лазаря и что он об опасности для себя никогда не думает, потому что, согласитесь, если не знать верно, что там — от этого зависит жизнь, может быть, сотни, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется.

Никакие просьбы Денисова не могли остановить Петю. Одевшись в французский уланский мундир, который был у Денисова, Петя с Долоховым, переодетым в такой же мундир, который он всегда возил с собою, взяв проводником Тихона, поехали на ту просеку, где они стояли вечером, и в совершенной темноте вслед за Тихоном спустились в лощину.

[Далее от слов: Съехав вниз, Долохов велел кончая: И Долохов поцеловал его и, насвистывая «Allons enfants de la patrie», скрылся в темноте близко к печатному тексту. T. IV, ч. 3, гл. IX.][2]

Вернувшись к караулке, Петя вошел к Денисову. Денисов лежал под буркой.

— Ну, слава богу! — крикнул он и обнял и поцеловал Петю. Петя рассказал всё, что они узнали, и Денисов, подвинувшись к стене, хлопнул рукой по бурке.

— Ну, ложись сюда, до завтра надо взд’емнуть.

Говоря с Петей, Денисов не мог не улыбнуться, так мил ему был этот маленький герой.

— Нет, благодарствуй, я не буду ложиться. Я себя знаю, ежели засну, так уже кончено.

И Петя пошел на двор, осмотрел свою лошадь, жевавшую с другими овес.

— Ну, Карабах, завтра послужим.

Он понюхал ей нос. Он любил этот запах.

— Что, барин, не спите, — сказал казак, сидевший за телегой.

— Нет. А, Комарев, кажется, тебя звать. Пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю. Затупил — (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была.

— Что ж, можно.

Комарев так же, как и Денисов и все, с лаской и бережностью обращался с Петей. Он встал, достал что-то в телеге, и Петя

  1. След. абзацавтограф.
  2. Далее автограф-вставка на трех страницах.
131