события и не позволил своим личным чувствам итти вразрез с общим делом.
Несмотря на то, что в Бородинском сражении подкапывавшийся под Кутузова Бенигсен выбрал позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (который не мог, не морщась, слушать Кутузов), настаивал на защите Москвы, несмотря на то, что Кутузов ясно, как день, видел цель Бенигсена, в случае неудачи защиты свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, в случае же успеха себе приписать его, в случае же отказа очистить себя в преступлении оставления Москвы. Несмотря на это, Кутузов пощупал пульс Ермолова при его заявлении о необходимости отступить и, остановившись на Поклонной горе, собрал генералов, послал их осматривать позиции и прислушивался ко всем мнениям.
Несмотря на то, что большинство отсоветывало давать сражение, и на то, что в его присутствии Кросар и другие господа спорили и делали планы, как будто фельдмаршала не было, Кутузов не позволил себе составить мнение, а сказал только, выслушав все:
— Ma tête, fût-elle bonne ou mauvaise, n’a qu’à s’aider d’elle même,[1] — и поехал в Фили.
Несмотря на то, что там он узнал от своего адъютанта, ездившего в Москву, что кабаки в Драгомиловой разбиты, что он опытом своим был убежден, что никакие дороги, мосты и укрепления не помогут успеху дела, когда в тылу армии разбиты кабаки, он всё еще не позволил себе составить мнения и созвал совет.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить Москву без боя или защищать ее?»
Кутузов поправил его и иначе поставил вопрос:
— Спасенье России в армии, — сказал он. — Выгоднее ли рисковать потерей армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву?
Он выслушал все мнения.[2]
Остановив Бенигсена воспоминанием о Фридланде и закрывая совет, Кутузов сказал:
— Je vois que c’est moi qui payerai les pots cassés.[3]
И, взвесив все суждения, все сведения, из которых кабаки в Драгомилове были одни из важнейших, Кутузов сказал то, что должно было быть: отступать без сражения. Кутузов не мог сказать другого. Это должно было быть. Ежели бы он приказал дать сражение, то точно так же после некоторых споров,
- ↑ — Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого.
- ↑ Зачеркнуто вписанное: из которых большинство было
- ↑ — Стало быть, мне платить за перебитые горшки. Далее зач. вписанное: и распустил генералов.
