[1]Хотела или не хотела рассердиться Наташа, она сама не знала, она прямо в глаза взглянула ему, и его близость, и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась тоже, так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. «Боже мой, что я, где я?» думала она. Но и весь этот третий акт, всякий раз, как она глядела на него, она, покоряясь ему, улыбалась, она чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды. Когда они выходили с отцом, Анатоль провожал их до кареты. Он подсадил Наташу и пожал [ей руку выше локтя].
- № 141 (рук. № 89. T. II, ч. 5, гл. ѴІІІ-Х).
Илья Андреич с дочерью и племянницей опоздали и приехали в конце увертюры.
Театр был полон, увертюра уже кончалась, в партере и в ложах осторожно входящие поздно, яркий свет блистал на ярких туалетах. Наташа оправила платье, прошла в бенуар и села впереди, облокотив руку на бархат балюстрады и оглядывая залу.
Прическа à la grècque, открытое спереди платье на тонкой, но полной шее с жемчугами очень шло к ней.
— Посмотри, это Аленины.
— Да, а вон Петров идет.
— Какой Петров?
— Да cousin Бестужевых.
— Ах, да.
— Как хороша Аленина.
— Ничего хорошего, — говорили Соня и отец с дочерью. И говорили оба как то особенно торжественно, — не так, как они говорили между собой дома. Они говорили так, что видно было, [что] кроме смысла их речей было еще что-то.
— [2]Видишь Курагина? — сказала ей Соня, указывая на мущину, стоявшего у рампы в середине первого ряда.
— Да, и Долохов, — сказала Наташа. — Не мешай мне слушать...
Наташа слушала[3] увертюру, но вместе с тем чувствовала, что она в блестящем освещении, что она хороша, и на нее смотрят и, не глядя ни на кого особенно, знала, кто и кто на нее смотрит, и сама смотрела на тех, кто интересовал ее. И невольно более всех обратили ее внимание два человека, обращавшие и внимание всей Москвы. Это были Анатоль Курагин и Долохов. Они оба стояли в самой середине театра, против суфлера, опершись задом на рампу, разглядывая публику, разговаривая и смеясь.
- ↑ На полях: Она позволила ему вольность, она ласково посмотрела на него и началась та ретроспективная работа, которая доказала ей, что она его любила с самого начала. А любила, так он прекрасен. Это спокойствие, мужественность. А он — приемы романтика и ловеласа.
- ↑ Зачеркнуто: Она заметила, что четыре глаза от рампы, не переставая, смотрели на нее. Это был какой-то знакомый красивый мущина и персиянин.
- ↑ Зач.: всей душой
