Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 13.pdf/445

морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели ярко, светло и^[1] спокойно. Во всем лице, фигуре его и звуке голоса, несмотря на утонченность одежды, утонченность приемов и французского изящного языка, которым он говорил, резко выражались характерные черты русского человека. Ни у немца, ни у француза, ни у англичанина, ни у итальянца^[2] аристократа не могло быть этих больших рук и ног, ни этой толстой, широкой кости, ни этих крупных преждевременных морщин и молодых, ясных глаз.^[3]

[В рукописи нехватает одного листа.]

— Он был очень милостив, — улыбаясь сказал князь Андрей, как бы защищая доброго человека, австрийского императора. — Однако, я заехал на секунду. Мне надо еще к князю N. N., к S. S., потом к F. — (он назвал высшие лица в Австрии). — Я не знаю, как я успею.

Билибин познакомил Болконского с своим гостем, австрийским дипломатом, графом^[4] Лихтенфельсом.

— La plume,^[5] — сказал он, указывая на дипломата, — et l'épée,^[6] — на Болконского. Граф^[7] Лихтенфельс посмотрел на сияющее лицо князя Андрея и слегка улыбнулся, как будто он знал хорошо и давно это выражение лиц, только что говоривших с коронованными особами, и рад был на лице князя Андрея встретить этого старого знакомого. Чтобы еще яснее видеть это выражение, он обратился к князю Андрею.

— Vous avez eu un succès écrasant, mon prince, on ne parle que de vous.^[8]

1. Зачеркнуто: не многие могли спокойно выдерживать этот умный, простой, несознающий себя взгляд. И это истощенное, слабое лицо, до крайности доведшее щеголеватость и чистоплотность, было такое, какого нельзя встретить ни в каком народе, кроме русского.
2. Зач.: нельзя было встретить ни этого выражения лени, презрения ко всему, ни этой совершенной распущенности воли, ни этого поворотливого и обширного ума, ни этой смелости разврата и совершенной свободы от всех предубеждений и оттого и этих влажных, крупных морщин на лице, ни этих пронизывающих глаз, ни этой неприготовленности движений. Когда князь Андрей вошел, Билибин в своем утонченно en petit maître [щеголевато] убранном кабинете, сидел с ногами на штофном диване в халате из турецкой шали и чистил пилочкой ногти своих длинных, влаж[ных пальцев].
3. Зач.: Кабинет был щегольской и деловой. Привычки светск[ие]. Он чистил ногти и, отрываясь, взглядывая на собеседника своими умными глазами ⟨охотно гово[рил]⟩ видимо сбирался с удовольствием поболтать с умным и приятным человеком. Чистка ногтей, этот прибор к[нязю] А[ндрею], который принес [лакей] в чулках, заставили забыть сраженья и [1 неразобр.] и вид Билибина, который, несмотря на свою очевидную искренность, расспрашивал о сражении, видимо с таким же пренебрежением, как и военный министр, всё ⟨это убедило что⟩ заставило думать, что тут есть что то другое, важнее глупых сражений.
4. Зач.: Лихтенштейном
5. [перо,]
6. [и шпага,]
7. Зач.: Лихтенштейн
8. [Вы имели большой успех, князь, только и речи, что о вас.]

442