— Как всего? — вскрикнула княжна, всё не спуская глаз с князя Василия. — Нас выгонят из этого дома?
— Да, разумеется, — отвечал князь Василий, стараясь проникнуть смысл выражения лица княжны; «не хочет или не может она понять меня?», спрашивал он сам себя.
— Этого только недоставало! — проговорила княжна, смеясь внутренним, злым смехом и не изменяя выражения глаз, — я женщина, но насколько я знаю, что незаконный сын не может быть наследником, mon cousin, — сказала она, заканчивая слова таким ядовитым жестом, каким заканчивают свои речи женщины, предполагающие, что они сказали пику.
— Как ты не понимаешь! Граф пишет письмо государю и просит его усыновить Пьера и ему передает именье, — сказал князь Василий нетерпеливо, — и ежели это завещание и письмо не уничтожено, а будет найдено в бумагах графа, то мы с тобой, моя милая, ничего не будем иметь, кроме утешенья, что мы исполнили наш долг перед умирающим et tout ce qui s'ensuit.[1]
— Вы меня считаете за совершенную дуру, mon cousin?[2]
«Или она то, что она говорит, т. е. — дура, или есть другое завещанье исключительно в их пользу», подумал князь Василий.
— Милая моя, — сказал он, ударяя себя в грудь, — я пришел сюда не для того, чтобы пикироваться с тобой, но для того, чтобы, как с хорошей родной, с истинной родной,[3] поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю, что письмо к государю есть и что, ежели завещание написано и не уничтожено, то[4] ты, моя голубушка, не получишь ничего и все пойдет Пьеру.
— Это было бы хорошо! Это было бы прекрасно, я ничего и не хочу, — крикнула княжна.[5] — Как не презирать людей после этого. Какая подлость, какая низость! — почти прокричала она. — Прекрасно! Очень хорошо. Я всем пожертвовала для него и в награду за всё ⟨нас лишат⟩ законного, меня прогнать и сестер!
- ↑ и всего, что отсюда вытекает
- ↑ Зачеркнуто: Князь Василий никак не ожидал, входя в комнату для родственного, дружеского разговора, что ему надо будет выдерживать пики.
- ↑ Зач.: посоветоваться об общем деле
- ↑ Зач.: мы с тобой
- ↑ Зач.: — Ах, mon cousin, — сказала она, подвигаясь ближе к нему, — всё это так ужасно, такие интриги со всех сторон окружают нас, такая зависть. Пускай бы кто нибудь из них перенес то, что мы все трое перенесли.
