— У меня до тебя дело, — сказал Борис.
— Сейчас. — Полковник желал видеться с Кутузовым и объяснить о весьма важных сведениях, полученных им из французской армии, только он желал видеть главнокомандующего одного.
— Очень хорошо, — сказал Волхонской так небрежно и уверенно, что честолюбивого юношу Бориса поразила уверенность и важность своего cousin. — Я доложу нынче же вечером, подождите здесь. — Он отошел с Борисом, и лицо его из официального приняло то дружеское и детски кроткое [выражение], которое обвораживало всякого.
Борис рассказал свое сомненье и спросил совета, итти ли к главнокомандующему или нет?
Волхонской подумал. Он, видимо, был усталый. Он не спал эту ночь, ездивши с приказаниями на аванпосты. Он был так же бел, нежен,[2] и как всегда, маленькие усики его и волоса были так же прибраны волосок к волоску, но он в день, который не видал его Борис, как будто похудел от сильной болезни, и глаза его блестели лихорадочным блеском, хотя движенья были так же вялы и женственны. Это с ним часто бывало. Он говорил нынче так живо и одушевленно, как не видал еще его Борис. Он подумал и начал:
— Ежели теперь ты явишься к Кутузову и я скажу ему, я ему напомню непременно, он наговорит тебе кучу любезностей или промолчит — какой час найдет. Но ничего не сделает, ты видишь, что это здесь — ярманка.
— Потруди[те]сь подождать, я доложу, — сказал он в это время, почти на ципочках и на вытяжк[у] вошедшему старому генералу, в орденах и с солдатским подобострастным выражением затянутого воротником багрового лица. Генерал улыбнулся и уселся, играя темляком. Борис начинал понимать, что, кроме субординации и дисциплины, есть другая дисциплина и субординация, более важная для успеха. — Он ничего не сделает, потому что во-первых теперь все заняты и растеряны, как никогда. Немецкая партия требует наступления. Им всё равно, разбиты ли мы будем или нет. Им даже приятно, очень приятно бы это было. Они подводят всё и работают всеми силами. Ты знаешь,[3] нынче приехал в главную квартиру[4] Вейротер, — прибавил он, но Борис, хотя и сделал вид, что оценяет всю важность этого известия, решительно не знал, что[5] Вейротер был[6] австрийской генерал, от которого ждали всего в главной квартире. — Ну так видишь ли. У нас
- ↑ На полях: Совет. Борис всем нравится.
- ↑ Зачеркнуто: и румян
- ↑ Зач.: Гаугвиц
- ↑ Зач.: Бонапарта
- ↑ Зач.: Гаугвиц.
- ↑ Зач.: прусский министр, от которого зависело решение вопроса о участии или неучастии Пруссии в коалиции
