«Думать, что ты, мой бесценный Коко, находишься[1]среди ужаснейших опасностей, свыше моих сил. Ты,[2] милый мой сын, дороже мне всех моих детей, да простит меня бог.[3] Да простит тебе бог те слезы, которые я по тебе выплакала и да не даст тебе испытать тех мучений...» Далее шли подробности о домашних, советы и приложено было рекомендательное письмо к князю Багратиону. — Ну его к чорту, я[4] не пойду.
⟨Вдруг углы губ поднялись выше и выше и Федор Простой улыбнулся, не⟩ сводя глаз с темного угла комнаты, в который он задумчиво смотрел.
— Ну, a m-me Genlis всё та же? А Наташка милая моя? Все тоже? — Он улыбнулся. Борис улыбнулся тоже не насмешливо, не от чего нибудь, а только от радости.
— Расскажи про ваши дела.[5]Нам рассказывали, да правда ли всё...
— Ну, после, а Соня что?
— Ты ее не узнаешь, как она похудела, как она убита, это не тот человек... Напиши ей.
Опять Федор Простой задумался и опять потускнели его глаза.
— Да, — сказал он, — меня все любят, я это знаю, но вот сердце мое знает, что она одна всегда будет любить меня, никогда не изменит. От этого я и мало ценю ее. Все мы эгоисты. Ну рассказывай ты... как вы шли.[6]
Как только Берг ушел, Простой стал другим, более кротким, простым человеком и сбросил с себя всё это прежде выказываемое гусарство, которое, как ни шло к нему, затемняло в нем того доброго, пылкого, честного юношу, которого справедливо любили столь многие.[7]
Борис[8] рассказал про проводы и поход в России и за границей.[9]
- ↑ В рукописи: находится
- ↑ Зачеркнуто: блудный
- ↑ Зач.: Всё забыто и ты опять мой милый, дорогой неоцененный Федя.
- ↑ Зач.: в пехоту. Б[орис] бы отдал жизнь После этого позднейшая вставка в текст: Борис с недоумением посмотрел на друга. — Напрасно, мой друг, а у меня так было письмо от maman к адъютанту Кутузова, князю Болконскому, я переслал, и он тут встречает великого князя и хотел зайти. Что ты не знаешь его? — Нет, я этой дряни штабной не знаю, — сказал Ростов.
- ↑ Зач.: К нам приезжал ваш адъютант, да я не видал его
- ↑ Зач.: как вы у моих были?
- ↑ На полях: Не умеет рассказать без лжи, слишком трудно
- ↑ Зач.: не рассказал всего похода, он только рассказал, как он был у князя Волконского, как княжна ухаживала за ними, расспрашивала о нем, Простом, и боялась расспрашивать, как потом приехали из Спасского все Простые и он успел пробыть у них восемь часов.
- ↑ Зач.: У ⟨нас⟩ меня история была с батальонным командиром Вревским. Он переведен к нам на шею из Преображенского. ⟨Офицеры⟩ Солдаты, надо тебе сказать, вели себя удивительно. Ведь переходы были по сорок пять верст и, несмотря на то, нигде ничего, вдруг этот барин под Краковым послал фуражировать из нашей роты. Я ему сказал, что не пойду, он хотел меня под арест и отправил к полковому командиру, На полях: он хвалит русские войска. Позднейшая вставка в текст: Важнее и серьезнее всего в его гвардейской жизни, видимо, казалась им стройность, чистота, красота их корпуса гвардейского. Борис улыбался радостно, когда говорил о входах и выходах полка и т. п. Но еще важнее представлялось ему отношение с самим великим князем. ⟨Его боялись, как огня, но радовались на него. Оборвет.⟩ Он с радостью и хвалой рассказывал, как его боялись, как он горяч, но зато если впереди, всё, всех знает, дорожит честью гвардии и уж что хочешь проси. ⟨Он говорил со мной раз. И можешь себе представить. Арнауты, ругал. Ты кто?⟩ Как взбесится, пена у рта. — Арнауты! но зато в добрую минуту что хочешь сделает и уж не даст в обиду.
