я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, — сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтоб уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Всё смущение и неловкость Пьера, с удалением Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло близко к княжне Марье.
— Да, я и хотел сказать вам, — сказал он, отвечая как на слова, на ее взгляд. — Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я всё знаю. Я знаю, что не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не этого... не хочу, не могу...
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
— Ну, вот, — продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. — Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизнь. Просить руки ее теперь, я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность... возможность... ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, — сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
— Я думаю о том, чтò вы мне сказали, — отвечала княжна Марья. — Вот чтò я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей о любви... — Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела, по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, еслиб ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
— Говорить ей теперь... нельзя, — всё-таки сказала княжна Марья.
— Но чтò же мне делать?
— Поручите это мне, — сказала княжна Марья. — Я знаю...
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
