Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо:
— Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, — сказал он, — que la Providence exige de grands sacrifices de nous... Je suis prêt à me soumettre à toutes Ses volontés; mais dites moi, Michaud, comment avez-vous laissé l’armée, en voyant ainsi, sans coup férir, abandonner mon ancienne capitale? N’avez-vous pas aperçu du découragement?..[2]
Увидав успокоение своего très gracieux souverain,[3] Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
— Sire, me permettrez-vous de vous parler franchement en loyal militaire? — сказал он, чтобы выиграть время.
— Colonel, je l’éxige toujours,[4] — сказал государь. — Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu’il en est.[5]
— Sire! — сказал Мишо с тонкою чуть заметною улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots.[6] — Sire! j’ai laissé toute l’armée depuis les chefs jusqu’au dernier soldat, sans exception, dans une crainte épouvantable, affrayante...[7]
- ↑ Вступил ли неприятель в город? — Да, ваше величество, и в настоящую минуту Москва обращена в пепел. Я оставил ее объятую пламенем,
- ↑ Я вижу, полковник, по всему, чтò происходит, что Провидение требует от нас больших жертв... Я готов покориться Его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?
- ↑ [всемилостивого повелителя,]
- ↑ Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает прямому воину? — Полковник, я всегда этого требую.
- ↑ Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.
- ↑ [игры слов.]
- ↑ Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе...
