Теперь будетъ твой побочинъ
Круглу ночь съ тобой гулять. Красной шелковой сорочкой Косу русую свяжи, Вздѣнь чувяки съ оторочкой И со стрѣлками чулки, Вздѣнь подшейникъ и монисто Изъ серебрянныхъ монетъ, Прибери головку чисто И надѣнь красный бешметъ. Да скорѣе, молодица: Вонъ навстрѣчу казакамъ Съ чихиремъ ужъ вся станица Собралася къ воротамъ. Изъ подъ ручки на дорогу Глядятъ пристально. Въ пыли Вотъ ужъ видно, слава Богу, Показалися значки; Слышно пѣсню запѣваютъ: «Да не по горамъ-горамъ», Кверху пульками стрѣляютъ, Бьютъ плетьми по лошадямъ. Передъ сотней ѣдетъ браво Въ тонкомъ бѣломъ зипунѣ Сотникъ Сехинъ; а направо На игреневомъ конѣ Грунинъ Ванька, вонъ Степанка, Вонъ Малашкинъ Родіонъ. — Твой побочинъ гдѣ жъ, Марьянка? Что такъ сзади ѣдетъ онъ? Али конь его хромаетъ? Али, бедный, онъ ужъ пьянъ? Да скажите же, кто знаетъ, Гдѣ батяка Купріянъ? — «Купріяшка душу Богу Отдалъ», сотникъ ей сказалъ И печально на дорогу Головою указалъ. У Марьянѣ сердце сжалось, Оглянулася она: Вслѣдъ за сотней подвигалась Шагомъ конная арба. На арбѣ покрытый буркой, Трупъ убитого лежалъ, Купріяшкина винтовка,
Его шашка и кинжалъ. —