и для меня». — Когда мнѣ принесли ужинъ и съ одной стороны моего стула лежала рѣзвая эпаньолка, а съ другой стороны стоялъ Французскій слуга съ самымъ веселымъ выраженіемъ лица, я былъ отъ всей души доволенъ своимъ владѣніемъ, и ежели бы Монархи знали, чего они желаютъ, они бы были также довольны, какъ и я. —
Такъ какъ La Fleur сдѣлалъ со мною весь кругъ черезъ Францію и Италію и часто будетъ на сценѣ, то я, чтобы ближе познакомить читателя съ его личностью, скажу, что я никогда не имѣлъ случая раскаиваться въ необдуманныхъ влеченіяхъ, которыя располагаютъ мною, и еще менѣе въ отношеніи этаго малаго. — Онъ былъ вѣренъ, привязанъ, простодушенъ и во всемъ шелъ по слѣдамъ филоссофовъ. — И несмотря на его таланты — очень достойные сами по себѣ — но которые не могли быть для меня полезны, я всечасно былъ вознаграждаемъ постоянной веселостью его характера, — а это вознаграждаетъ всѣ недостатки. — Во всѣхъ трудностяхъ и несчастіяхъ моей жизни я находилъ опоры во взглядахъ La Fleur’a. — La Fleur былъ исключеніемъ изъ общаго правила, потому что, несмотря ни на голодъ, жажду, холодъ, наготу, недостатки, несмотря ни на какіе удары судьбы, не было никакого признака неудовольствія на его лицѣ — онъ вѣчно былъ одинаковъ; ежели я принадлежу къ числу филоссофовъ — что часто мнѣ старается внушить лукавый — то, разсуждая о томъ, сколько разъ я былъ обязанъ практической филоссофіи этого бѣднаго малаго, я уже не такъ горжусь своей. Вмѣстѣ съ этимъ La Fleur былъ немного хватъ — но съ перваго взгляда казался болѣе хватомъ отъ природы, чѣмъ отъ образованія, и на третій день послѣ нашего пріѣзда онъ уже вовсе пересталъ быть хватомъ. —
На слѣдующее утро, для вступленія La Fleur’a въ свою должность, я вручилъ ему ключь отъ моего чемодана съ реестромъ полдюжины рубашекъ и пары черныхъ шелковыхъ панталонъ, — и приказалъ ему привязать все это на чемоданъ, приготовить лошадей и попросить ко мнѣ хозяина съ счетомъ.—
C’est un garçon de bonne fortune,[1] сказалъ хозяинъ, указывая черезъ окошко на кружокъ дѣвокъ, которыя самымъ нѣжнымъ образомъ прощались съ Лафлёромъ, въ то время какъ ямщикъ выводилъ лошадей. — Лафлёръ у каждой два раза поцѣловалъ руки, три раза утеръ глаза и три раза обѣщался имъ всѣмъ привезти отпущеніе грѣховъ изъ Рима. —
- ↑ [Счастливый волокита,]
