Съ тѣхъ поръ, какъ я себя помню, я всегда находилъ въ себѣ какое то стремленіе, которое не удовлетворялось, но удовлетвореніе котораго я понималъ, хотя неясно.
Я сознавалъ, что я ограниченъ во всемъ — и между тѣмъ понималъ неограниченность, даже находилъ ее въ себѣ. —
Чтобы согласовать это противорѣчіе, я составлялъ правила, которыми опредѣлялось проявленіе неограниченнаго въ ограниченномъ; но при составленіи этихъ правилъ я долженъ былъ испытать сначала зло, чтобы знать, какъ его избѣжать. Не найдя этимъ способомъ удовлетворенія, я понялъ, что стремленіе, которое я находилъ въ себѣ, происходило отъ соединенія ограниченнаго съ неограниченнымъ — и такъ какъ я есмь неограниченное, то надо было знать, какимъ образомъ я—(неограниченное) долженъ согласоваться съ ограниченнымъ и чтобы знать это, надо было знать, что есть неограниченное и что ограниченное.[1]
Я отвергнулъ все, т. е. всѣ понятія, которыя я прежде принималъ за вѣрныя, и началъ искать такое начало, которое бы было ясно для меня непосредственно, т. е. которое бы не проистекало изъ другого понятія. — Стало быть, чѣмъ посредственнѣе было понятіе, тѣмъ темнѣе оно было для меня, н. п. понятіе дерево темнѣе для меня, чѣмъ понятіе ощущенія запаха или вида этаго дерева.
Я имѣлъ два понятія, не требующія никакихъ доказательствъ и которые не могутъ быть замѣнены ничѣмъ другимъ, столь же безусловнымъ. Понятія эти я выразилъ такъ: я ограниченъ и я дѣятеленъ; имѣя эти положительныя понятія въ различныхъ степеняхъ, я могу себѣ представить безконечно малую степень обоихъ этихъ поиятій, которую мы называемъ отрицательнымъ, т. е. неогранич[енность] и недѣятель[ность].
- ↑ На полях к тексту этого отрывка автор дал нечто вроде его конспекта, в таком виде:Я излагаю исторію своего познанія съ тѣхъ поръ, до которыхъ ходъ этотъ былъ слишкомъ простъ и одинаковъ у всѣхъ.Стремленіе, которое я находилъ въ себѣ, было стремленіе къ благосостоянию или къ счастью, которы[я] я не понималъ иначе, какъ въ проявленіи; въ проявленіи же оно не удовлетворял[о].Ограниченность не есть понятіе, но сознаніе: понимаю ограниченность и неограниченность, но я есть ограниченность и неограниченность. —Не найдя удовлетворительными многія изъ правилъ существующихъ, я отвергнулъ ихъ всецѣло и принималъ только тогда правильнымъ, когда самъ составлялъ его съ тѣми.[?] —Дѣятельность не есть понятіе, но сознаніе. —Причина этого есть дѣятельность есть противурѣчіе, потому что ежели бы не было одного изъ этихъ двухъ началъ, я не могу себѣ представить и дѣятельности. —Изъ этого заключенія выходитъ, что ежели бы не было ограниченности, то не было бы и дѣятельности, слѣд[овательно] первое сознаніе есть сознаніе ограниченности.
