зрѣнія. Для изображенія эпохи съ точки зрѣнія этой „широкой перспективы” необходимо солидное, самостоятельное изученіе экономической исторіи Европы въ XVII ст., которой мы въ такомъ широкомъ объемѣ не занимались. Еслиже мы прибѣгли бы для такой постановки дѣла къ пособіямъ, мы обезцѣнили бы съ научной стороны нашу работу. Да притомъ это свело бы насъ съ обще-культурной точки зрѣнія на спеціально-экономическую, а мы этого не хотѣли. Всему у насъ отведено свое мѣсто, никакое изъ культурныхъ явленій, въ томъ числѣ и торговля, и промышленность, — ничто не оставлено нами въ пренебреженіи, но лишь постольку, поскольку это намъ намъ надо было для изображенія общей культурной эволюціи Московскаго государства въ то время.
Между тѣмъ именно 5-я глава нашей книги и вызвала наибольшее количество нападокъ со всѣхъ сторонъ. Г. Прѣсняковъ упрекнулъ насъ и за отсутствіе „широкой перспективы”, и за недостаточную разработку юридической стороны дѣла. Ему мы уже отвѣтили. Г.г. Пичета и Гнѣвушевъ идутъ дальше. Они обвиняютъ насъ вообще въ отсутствіи выводовъ и обобщеній. Противъ этого заявленія мы протестуемъ самымъ энергичнымъ образомъ. Каждая глава и многіе параграфы нашей работы заканчиваются рядомъ выводовъ изъ обильнаго, весьма часто совершенно новаго матеріала (см. стр. 57, 70—71, 95, 165—167, 292—297, 391—393, 499—503, 522—525). Правда, эти выводы весьма осторожны, но эта осторожность — не что иное, какъ плодъ крайней добросовѣстности въ отношеніи къ матеріалу: мы ни въ какомъ случаѣ не хотѣли сказать болѣе того, чѣмъ матеріалы позволяютъ. Мы отлично понимаемъ, что для всякихъ гипотезъ одной работы еще недостаточно; только послѣ появленія цѣлаго ряда работъ, разрабатывающихъ матеріалъ съ различныхъ точекъ зрѣнія, возможно прибѣгнуть къ построенію гипотезъ. Г. Пичета полагаетъ, что всего, нами собраннаго,
зрения. Для изображения эпохи с точки зрения этой „широкой перспективы” необходимо солидное, самостоятельное изучение экономической истории Европы в XVII ст., которой мы в таком широком объеме не занимались. Если же мы прибегли бы для такой постановки дела к пособиям, мы обесценили бы с научной стороны нашу работу. Да притом это свело бы нас с общекультурной точки зрения на специально-экономическую, а мы этого не хотели. Всему у нас отведено свое место, никакое из культурных явлений, в том числе и торговля, и промышленность, — ничто не оставлено нами в пренебрежении, но лишь постольку, поскольку это нам надо было для изображения общей культурной эволюции Московского государства в то время.
Между тем именно 5-я глава нашей книги и вызвала наибольшее количество нападок со всех сторон. Г. Пресняков упрекнул нас и за отсутствие „широкой перспективы”, и за недостаточную разработку юридической стороны дела. Ему мы уже ответили. Г.г. Пичета и Гневушев идут дальше. Они обвиняют нас вообще в отсутствии выводов и обобщений. Против этого заявления мы протестуем самым энергичным образом. Каждая глава и многие параграфы нашей работы заканчиваются рядом выводов из обильного, весьма часто совершенно нового материала (см. стр. 57, 70—71, 95, 165—167, 292—297, 391—393, 499—503, 522—525). Правда, эти выводы весьма осторожны, но эта осторожность — не что иное, как плод крайней добросовестности в отношении к материалу: мы ни в каком случае не хотели сказать более того, чем материалы позволяют. Мы отлично понимаем, что для всяких гипотез одной работы еще недостаточно; только после появления целого ряда работ, разрабатывающих материал с различных точек зрения, возможно прибегнуть к построению гипотез. Г. Пичета полагает, что всего, нами собранного,
