принимать мѣры только противъ одной еврейской плутократіи. Онъ, впрочемъ, и самъ сознаетъ, что его слова имѣютъ мало почвы подъ собою, а потому далѣе (стр. 151) говоритъ: «Прежде, чѣмъ дѣло дойдетъ до рѣшительной развязки, можно, по крайней мѣрѣ, въ частной жизни нѣсколько оградить и обезпечить себя путемъ просвѣщенія о евреяхъ и путемъ соотвѣтственной энергіи. Кромѣ того, разумѣется, не исключается еще одно средство, а именно, чтобы какъ въ государствѣ и въ общинахъ, такъ и въ союзахъ и ферейнахъ отнюдь не пренебрегали въ отдѣльныхъ случаяхъ устраненіемъ или удаленіемъ еврейской крови. Такой чистки никогда не слѣдуетъ упускать изъ вида и избѣгать нужно только иллюзій или даже ложныхъ партійныхъ обѣщаній, будто-бы сломить іудейское засиліе можно было-бы очень легко или быстро обыкновенными средствами».
Эти слова не представляютъ собою въ устахъ антисемита ничего новаго или неожиданнаго и характерны только тѣмъ, что, при всей стремительности атаки нѣмецкаго автора на евреевъ, онъ все-же предлагаетъ, въ концѣ концовъ, старыя средства бойкотированія евреевъ не-евреями. Наконецъ, на страницѣ 159 Дюрингъ, перемѣшивая совершенно основательные труизмы со своей ненавистью къ іудеямъ, восклицаетъ: «Лучшіе народы (?) должны непремѣнно возстать противъ всего преступнаго, будетъ ли это морально или юридически преступное, нанося всему этому ударъ во всѣхъ его формахъ, слѣдовательно, не только въ сферѣ индивидуальныхъ, но и въ формѣ общихъ проявленій. Только когда они поведутъ дѣло такимъ образомъ не только у себя самихъ, но и вообще, когда они повергнутъ въ прахъ какъ международное, такъ и индивидуальное безправіе, только тогда найдутъ они справедливыя по природѣ своей точки приложенія къ освобожденію себя отъ еврейскихъ безчинствъ. Они должны эмансипироваться отъ прочихъ своихъ оковъ, какъ политическихъ, такъ и духовныхъ, если хотятъ эмансипироваться, отъ евреевъ и стряхнуть съ себя весь іудейскій кошмаръ. Когда-нибудь позднѣе, когда все придетъ въ порядокъ, пьеска злополучной
