И разлился радужный свѣтъ въ груди моей —
Точно у неопытныхъ, глупенькихъ дѣтей.
Но когда германское старое тряпье
Снова появилося, знамя вновь свое
15 Желто-красно-черное Михель въ руки взялъ —
Весь мой бредъ мечтательный со стыдомъ, пропалъ.
Знамя то трехцвѣтное зналъ я ужъ давно;
Наученный опытомъ, зналъ я, что оно —
Вѣстникъ для Германіи всяческихъ невзгодъ.
20 Что съ своей свободою распростись народъ!
Арндта, Яна-батюшку вновь увидѣлъ я;
Всѣхъ героевъ доблестныхъ старая семья
Изъ могилъ заплеснѣвшихъ стала выходить,
Чтобъ опять за кесаря въ грозный бой вступить.
25 Тутъ и буршеншафтеровъ собралась семья,
Съ коими въ дни юности велъ компанью я,
Кои въ бой за кесаря тоже шли — когда
Напивались пьяными эти господа.
Дипломаты хитрые, ловкіе попы —
30 Римско-католичества мощные столпы,
Тоже здѣсь явилися: создавать пришли
Храмъ объединенія всей родной земли.
Михель же, привыкнувши съ кротостью терпѣть,
Снова спать отправился и пошелъ храпѣть;
35 А когда проснулся онъ, тридцать пять князей
Охраняли вновь его нѣжностью своей.
