5 Ругалась чернь, шумя, ломилася въ ворота,
И шла на площади постройка эшафота.
Невѣжливъ и французъ: въ фіакрѣ былъ свезенъ
Луи Капетъ туда, гдѣ жизнь покончилъ онъ.
Коляски бѣдному не подали при этомъ,
10 Какъ то предписано придворнымъ этикетомъ.
Но обошлись они еще грубѣй
Съ Маріею Антуанетой: ей
Ни одного изъ свиты всей придворной
Не дали въ провожатые: позорно
15 Ее сопровождалъ на эшафотъ
Въ телѣгѣ тряской санкюлотъ.
И видя, какъ съ ней эти люди грубы,
Она надула габсбургскія губы…
Французъ и бриттъ бездушны отъ природы;
20 Чувствителенъ лишь нѣмецъ; средь свободы,
Террора даже, нѣмецъ сохранитъ,
Какъ долгъ и преданность велитъ,
Къ монарху своему, безъ всякаго сомнѣнья,
Глубокое сыновнее почтенье.
25 Шестеркой экипажъ придворный запрягутъ,
Коней нарядно въ трауръ уберутъ,
На козлахъ кучеръ плачущій съ бичомъ…
Такъ будетъ къ мѣсту лобному потомъ
Нѣмецкій государь когда-нибудь доставленъ
30 И вѣрноподданнически обезглавленъ.
КОБЕСЪ I.
Въ году достопамятномъ сорокъ осьмомъ,
Когда весь народъ волновался,
Во Франкфуртѣ, для засѣданій своихъ,
Нѣмецкій парламентъ собрался.
5 И въ Рёмерѣ «бѣлая дама» тогда
Явилась; она — предвѣщанье
Тяжелыхъ невзгодъ и несчастій; народъ
Ей далъ «экономки» прозванье.
Молва утверждаетъ, что въ Рёмеръ она
10 Является въ пору ночную.
