Старуху-тетушку когда-то я имѣлъ,
Теперь уже давно ее взяла могила.
(Чистѣйшей дѣвою жила и опочила
Она и въ честь себѣ, и къ славѣ Божьихъ дѣлъ).
5 Изъ всѣхъ ея вещей досталась мнѣ въ удѣлъ
Кушетка; все она въ себѣ соединила —
Комфортъ и красоту; ручаться можно было,
Что тутъ кушетокъ всѣхъ корона и предѣлъ.
Какъ Весты жертвенникъ, была она священна
10 При жизни тетушки; лишь мухамъ да блохамъ
Практиковать любовь давалось право тамъ;
Теперь же — о позоръ, какая перемѣна!
Гдѣ дѣва старая лежала, тамъ при мнѣ
Лежатъ младыя, но — но не дѣвы всѣ онѣ!
Желалъ бы очень я всегда идти въ сравненье
Съ пѣвцомъ, котораго прозвали Фраунлобъ
За то, что преклонялъ онъ горделивый лобъ
Лишь передъ женщиной, жилъ ей лишь на служенье.
5 Ни шума грозныхъ битвъ, ни доблестныхъ особъ
Не славило нигдѣ поэта пѣснопѣнье;
И онъ обычное пріялъ вознагражденье —
Всѣ тѣ же женщины его свели во гробъ.
Я такъ же, какъ и онъ, прекраснымъ посвящаю
10 Всю жизнь мою; мой долгъ — увеселять лишь ихъ:
Во славу женщины слагается мой стихъ;
Онъ — вѣчный мой примѣръ, и мнѣ — я это знаю,
Придется, наконецъ, пріять такую-жъ мзду:
Отъ женщинъ именно въ могилу я сойду!
ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА.
Многоголовый змѣй съ шипѣньемъ выходилъ
Изъ недоступнаго Лернейскаго болота.
