И какъ не разъ я кровью истекалъ,
Язвимый ихъ змѣиными рѣчами.
Ты-жъ, твердая душою, какъ скала,
И маякомъ, и пристанью была
Моей душѣ разбитой и томимой.
Пусть грозные валы вокругъ встаютъ
И въ пристань пусть немногіе войдутъ:
Но кто вошелъ — тотъ спи невозмутимо.
Хотѣлъ бы плакать я, но плакать не могу;
Хотѣлъ бы въ вышину стремительно подняться —
Не въ силахъ; на землѣ я долженъ пресмыкаться
Средь гадовъ мерзостныхъ, въ шипящемъ ихъ кругу.
Хотѣлъ бы я парить, исполненный любви,
Повсюду надъ тобой, чудесное созданье,
Блаженно жить въ твоемъ божественномъ дыханьѣ —
Нѣтъ силъ; смертельный ядъ разлитъ въ моей крови.
Изъ сердца жгучею течетъ она рѣкою,
Лежу, измученный гнетущею тоскою,
Тускнѣетъ взоръ, и жду съ томленьемъ жаднымъ дня,
Когда въ подземный міръ откроются ступени,
И я спущусь туда, и дружескія тѣни
Съ привѣтомъ заключатъ въ объятія меня.
