Но и кобольдовъ черный рой
Исчезъ, сокрытый сѣрой мглой.
Я весь отъ страсти замиралъ,
Въ объятьяхъ милую сжималъ;
Она, какъ лань прильнувъ ко мнѣ,
Рыдала горько въ тишинѣ.
Причину знаю этихъ слезъ,
Ищу устами губокъ-розъ…
«Потоки слезъ останови,
Отдайся, другъ, моей любви!
«Отдайся вся моей любви…»
Но ледъ я чувствую въ крови,
Полъ подъ ногами задрожалъ,
И разверзается провалъ.
Изъ нѣдръ земли, какъ мракъ черны,
Выходятъ слуги сатаны.
Блѣднѣетъ милая моя…
Изъ рукъ ее теряю я.
Плѣненъ я черною толпой;
Все скачетъ въ пляскѣ круговой,
Со всѣхъ сторонъ меня тѣснитъ
И рѣзкимъ хохотомъ звучитъ.
Тѣснѣе, все тѣснѣй ихъ кругъ;
И страшный хоръ поетъ вокругъ:
«Разъ отдалъ душу ты бѣсамъ —
Принадлежишь навѣки намъ!»
Чего же ты медлишь, сынъ крови и тьмы?
Расчеты другъ съ другомъ покончили мы!
Все жду я невѣсту, давно я готовъ;
Пробьетъ уже скоро двѣнадцать часовъ.
Какъ струйки, съ кладбища летятъ вѣтерки.
«Невѣсты моей не видати-ль, дружки?»
Изъ струекъ является призраковъ рой;
«О, да!» — мнѣ киваютъ въ отвѣтъ головой.
Ты, черный бездѣльникъ съ ливреей въ огнѣ,
Съ какими вѣстями явился ко мнѣ?
«Съ докладомъ я присланъ: мои господа
Сейчасъ на драконахъ прибудутъ сюда».
