— 556 —.
веннѣйшія тайны своей души. Такъ я думаю, что жена часто упрекала его за склонность къ напиткамъ, потому что на картинѣ, изображающей праздникъ бобовъ и Яна за столомъ, въ кругу своего семейства, жена его представлена сидящею съ огромною кружкою вина въ рукахъ и съ глазами, сверкающими какъ у вакханки. Но я убѣжденъ, что добрая женщина никогда не была привязана къ вину, а плутъ-художникъ хотѣлъ насъ убѣдить, что не онъ, а она любила крѣпкіе напитки;, поэтому-то онъ тѣмъ веселѣе смѣется изъ картины. Онъ счастливъ: онъ сидитъ въ кругу своихъ; сынокъ его—царь праздника и стоить на стулѣ въ коронѣ изъ золотой бумаги: старуха—мать его, съ блажен-нѣйшею улыбкою на морщинистомъ лицѣ, держитъ на рукахъ самаго меньшого внука; музыканты играютъ самые безумно веселые танцы; а бережливо разеудительная, экономически ворчливая хозяйка нарисована такъ, что всѣ по-слѣдующія поколѣнія будутъ подозрѣвать, что она была пьяна.
Какъ часто, сидя въ своей лейденской квартирѣ, я ио цѣлымъ часамъ думалъ о домашнихъ сценахъ, которыя здѣсь переживалъ милый Янъ. Иногда мнѣ казалось, что я вижу его живого, какъ сидитъ онъ нередъ своимъ мольбер-томъ, по временамъ хватаетъ большую кружку съ виномъ, «подумаетъ и при этомъ выньетъ, иотомъ снова выпьетъ, не подумавши». Это былъ не мрачно католическій призракъ, но новѣйшій свѣтлый духъ радости, который ужо послѣ смерти посѣщаетъ еще свою мастерскую для того, чтобы рисовать весельтя картины и нить. Только такія привидѣнія будутъ по временамъ являться нашимъ потомкамъ при свѣтѣ дня, когда солнце будетъ глядѣть сквозь блестящія стекла оконъ, и милый часъ обѣда будетъ возвѣщаться съ башни не мрачно глухими колоколами, а ярко ликующими трубными звуками.
Н Воспомиианіе о Янѣ СтинЬ было, однако, лучшею или, вѣрнѣе, единственною хорошею вещью въ моей лейденской квартирѣ. Безъ этой задушевной прелести я бы не пробылъ тамъ и восьми дней. Внѣшній видъ дома былъ жалкій, бѣдный, угрюмый, совсѣмъ пе голлапдсісій. Темный,, дряхлый домъ стоялъ у самой воды, и если, бывало, смотришь на него съ другой стороны капала, то онъ казался старою вѣдьмою, любующеюся на себя въ блестящее очарованное зеркало. На крышѣ постоянно стояли два аиста, какъ на
всѣхъ голландскихъ крышахъ. Рядомъ со мною квартировала