—- 491 —
попасть въ картину. Еще недавно я снорилъ объ этомъ предметѣ съ однимъ философомъ изъ Берлина — прусскаго города, каковой философъ объяснялъ мнѣ мистическое зна-ченіе фрака и натуръ историческую поэзію его формы слѣ-дуюіцимъ мнѳомъ. Человѣкъ созданъ былъ не неприлично нагнмъ, но совершенно зашитымъ въ халатъ, и потомъ, когда изъ его ребра произошла жена, то спереди у него вырѣзался значительный кусокъ изъ этого халата, должен^ ствовавшій служить женщинѣ передннкомъ, такъ что че-резъ эту вырѣзку образовался фракъ, находящій себѣ въ женскомъ передникѣ свое естественное пополненіе. Несмотря на это прекрасное происхожденіе фрака и его поэтическое значеніе, какъ дополненіе одного пола другимъ, я все-таки не могу примириться съ его формой. Художники тоже держатся этого мнѣнія, и стали поэтому отыскивать живописные костюмы. Вотъ почему явилась любовь къ историче-скимъ сюжетамъ стараго времени, и въ Германіи образовалась цѣлая школа художниковъ не безъ таланта, но которые неутомимо стараются нарядить нынѣшнихъ .людей и нынѣшнія чувства въ гардеробъ католнческихъ и феодаль-ныхъ среднихъ вѣковъ, въ рясы и латы. Другіе живописцы нашли иной выходъ. Они стали выбирать для своихъ кар-тинъ тѣ народы, которыхъ цивилизація еще не лишила ихъ оригинальности и національнаго костюма. Оттого у мюнхенскихъ живописцевъ такъ часты сцены изъ жизни Тироля; Тироль отъ нихъ недалеко, и жители его одѣваются живописнѣе нашихъ денди. Потому также стали появляться и смѣющіяся сцены народной итальянской жизни, благо онѣ подъ рукою у художниковъ, проживающихъ въ Римѣ, гдѣ они находятъ ту идеальную натуру и-тѣ исконно прекрасный человѣческія формы и живописные костюмы,- по которымъ томится ихъ •художественное сердце.
Роберъ, родомъ французъ, въ юности граверъ, прожилъ впослѣдствіи нѣсколько лѣтъ въ Римѣ, и выставленныя имъ въ нынѣшнемъ году картины именно принадлежатъ къ этому последнему роду, т. е. къ изображенію итальянской народной жизни. «Онъ, слѣдовательно, жанристъ», слышу я, говорятъ цеховые мастера, и я знаю одну госпожу историческую живописицу, которая на него теперь сильно мор* щится. Но я не согласенъ на это выраженіе, потому что исторической живописи, въ прежнемъ смыслѣ, теперь уже нѣтъ. Было бы очень неопредѣленно, ёсли бы это названіе
вздумали придавать всѣмъ тѣмъ картинамъ, которыя выра-