Страница:Heine-Volume-2.pdf/44

Эта страница не была вычитана

— 44 —•

раѳтся воспринять все лучшее въ вашихъ рѣчахъ, чтобы впосдѣдствіи переработать это въ своихъ сочиненіяхъ. Что Жоржъ Зандъ, вслѣдствіе скупости, имѣетъ въ разговорѣ ничего не давать и постоянно что-нибудь брать, это черта, на котору» разъ обратилъ цоевниманіе Альфредъ де-Мюссе. «Это составляетъ большое преимущество ея передъ нами», сказалъ Мюссе, который, какъ бывшій въ течѳніе долгаго времени саѵаііеге зегѵепіе этой женщины,, имѣлъ лучщій случай узнать ее основательно.

«Жоржъ Зандъ никогда не говорить ни одной остроты, да и вообще она одна изъ самыхъ неостроумныхъ фран-дуженокъ, какихъ я знаю. Съ милою, часто странною улыбкою выслушиваетъ она рѣчи другихъ, и чужія мысли, воспринимаемый и перерабатываемый ею, выходятъ изъ горнила ея ума гораздо болѣе драгоцѣнными. Она слушаетъ удивительно чутко. Она слѣдуетъ также охотно совѣтамъ своихъ друзей. При ея неканоническомъ направдеюи ума, у ней, понятно, нѣтъ духовнаго отца, но такъ какъ женщины, даже самыя эман.сипированныя, нуждаются въ авто-ритетѣ мужчины, то Жоржъ Зандъ имѣетъ, такъ сказать, литературнаго Дігесіеш: йе сопзсіепсе въ лицѣ философа, капуцина Пьера Леру. Къ сожалѣнію, этотъ послѣдній дѣй-ствуетъ очень пагубно на ея дарованіе, потому что иобу-ждаѳтъ ее вдаваться въ неясныя фантазіи и полувыношен-ныя идеи, вмѣсто того, чтобы жить въ свѣтломъ воздухѣ яркихъ и опредѣленныхь образовъ, занимаясь искусствОмъ для искусства. Гораздо болѣе свѣтскія функціи возложила Жоржъ Зандъ на нашего многолюбимаго Фридриха Шопена. Этотъ великій комдозиторъ и піанистъ быль долго ея саѵаііеге зегѵепіе; за нѣсколько времени до его смерти, она выпустила его въ отставку; правда, что въ послѣдніе годы его должность при ней была синекурой.

«Не знаю, какъ мой другъ Генрихъ Лаубѳ могъ нѣкогда, въ газетѣ «АІІ^етеіііе 2еіІи炙, вложить мнѣ въ уста сообщение, будто тогдашнимъ любовникомъ Жоржъ Зандъ былъ геніальный Францъ Листъ. Ошибка Лаубе произошла, бѳзъ сомнѣнія, вслѣдствіе ассоціаціи идей, по которой онъ смѣ-шалъ именно двухъ одинаково знаменитыхъ піанистовъ. Пользуюсь этимъ случаемъ, чтобы оказать доброй или, скорѣе эстетической репутаціи этой женщины истинную услугу, завѣряя моихъ соотечественниковъ въ Вѣнѣ и въ ПрагЬ, что если Одинъ изъ самыхъ жалкихъ сочинителей

роман-совъ на самомъ гниломъ діалектѣ, пресмыкающееся безымян-