— 415 — •
чать на бульварахъ эту фигуру карлика въ сообществ^ его чдетрудника, чудовищно огромнаго и дороднаго профессора Дуйсберга. Одному моему знакомому, спросившему меня, кто этотъ малютка, я сказалъ, что это абиссинскій король* и это прозвище осталось за нимъ до его смерти. Сердился ли ты на меня за это, дорогой, добрый Маркусъ? Для твоей прекрасной души судьба, право, могла бы создать оболочку получше это$. Но судьба слишкомъ занята; иногда, какъ ра&ъ въ ту минуту, когда она собирается заключить благородную жемчужину въ великолѣпно выточенную золотую оправу, ей вдругъ помѣшають, и она поскорѣѳ заворачи-ваетъ драгоцѣнный перлъ въ первый попавшійся кусокъ пропускной бумаги, или въ какую-нибудь тряпочку—иначе я не могу объяснить себѣ это.
Приблизительно, пять лѣтъ прожилъ Маркусъ въ Парижѣ въ самомъ мудромъ сдокойсгвіи души; ему жилось хорошо, осуществилось даже одно изъ его завѣтныхъ желаній — у него была маленькая квартирка съ собственной мебелью, и притомъ недалеко отъ библіотеки. Какъ-то вечеромъ его по-сѣтилъ здѣсь Одинъ его родственникъ, сынъ его сестры, и былъ крайне удивленъ, когда его дядя вдругъ усѣлся на полъ и дикимъ задорнымъ голосомъ началъ пѣть самыя не-пристойныя уличныя пѣсни! Онъ, который никогда но пѣяъ и былъ пссгда олицетг^рспіемъ яѣломудрія какъ въ словахъ, таісъ и въ Но дѣдо приняло еще болѣе странный и с†раіяный оборотъ, когда дядя съ гнЬвомъ вскочилъ на ноги, распахнулъ окно и выбросилъ на улицу сперва свои часы, а затѣмъ свои рукописи, чернильницу, перья, коше-лекъ. Когда племянникъ увидѣлъ, что дядя выбросилъ за окно деньги, онъ не могъ болѣе сомнѣваться въ его сума-сшествіи. Несчастный былъ иомѣщенъ въ лѣчебницу доктора Пиннеля въ Шальо, гдѣ онъ черезъ четырнадцать дней отдалъ Богу душу въ страшнѣйшихъ страданіяхъ. Онъ умеръ 15-го іюля и былъ похороненъ 17-го на кладбищѣ Монмартръ. Къ сожалѣнію, я узналъ о его смерти слишкомъ поздно, чтобы отдать ему послѣдній долгъ. Посвящая нынѣ его памяти эти страницы, я хотѣлъ наверстать упущенное и какъ бы принять мысленно участіе въ его похоронахъ.
А теперь откройте мнѣ еще разъ гробъ, чтобы я могъ по старинному обычаю попросить проіценія у покойника на случай, если я чѣмъ-нибудь обидѣлъ его при жизни. Какъ спокойно лежитъ теперь маленькій Маркусъі Онъ какъ
'будто улыбается тому, что я не оцѣиилъ болѣе высоко его