— Зі4 —
этомъ глаза итальянца! «<Гаі ѵоіге аЯяіге!—воскликнулъ онъ въ восторгѣ.—Я дамъ вамъ божественный совѣтъ, какъ до смерти унизить честолюбца: закажите изваять меня во весь ростъ, поставьте мою статую въ фойе Оперы, и эта глыба мрамора будетъ, какъ кошмаръ, давить сердце Мейербера». Душевное состояніе Спонтини начинаешь сильно тревожить его родныхъ, именно семью богатаго фабриканта Эрара, съ которымъ онъ въ родствѣ но женѣ. Недавно Одинъ знакомый засталъ его въ верхнихъ залахъ Лувра, гдѣ выставлены египетскія древности. Кавалеръ Спонтини стоялъ почти цѣлый часъ, какъ статуя, со скрещенными руками, передъ большою муміею, великолѣпная золотая покрышка которой свндѣтельствуетъ, что это царь, и по всей вѣроят-ности ни больше, ни меньше, какъ тотъ Аменофисъ, въ царствованіе котораго дѣти Израиля покинули Епшетъ. Но Спонтини, наконецъ, нарушилъ молчаніе и обратился къ своей августѣйшей коллегѣ-муміи съ слѣдующей рѣчью: «Злополучный фараонъ! Ты виновенъ въ моемъ несчастіи. Не допусти ты дѣтей Израиля уйти изъ Египта, или утопи ты ихъ всѣхъ въ Нилѣ, я не былъ бы вытѣсненъ изъ Бер-' > лина Мейерберомѣ и Мендельсономъ и до сихъ поръ все еще дирижировалъ бы Большой Оперой и придворными концертами. Злополучный фараонъ, слабый цйрь крокоди-ловъ, твои полумѣры сдѣлали то, что я теперь совсѣмъ про-пащій человѣкъ—и Моисей, и Галеви, и Мендельсону и Мейерберъ побѣдилн!» Такія рѣчи произпосилъ несчастный человѣкъ, и мы не можемъ отказать ему въ состраданіи.
Что касается Мейербера, то его «Иророкъ», какъ уже ска-зано, долго еще не будетъ поставленъ на сіфну. Самъ же комнозиторъ не поселится въ Берлпнѣ навсегда, какъ сообщали недавно газеты. Одну половину года онъ, какъ было и до сихъ поръ, будетъ проводить здѣсь, въ Парижѣ, другую — въ Берлинѣ, согласно принятому имъ формальному обязательству. Его положеніе напоминаешь отчасти Прозерпину, съ тою только разницею, что для бѣднаго маэстро и въ этомъ, и томъ городѣ—адъ и адскія мученія. Мы ожи-даемъ его еще нынѣшнимъ лѣтомъ сюда, въ прекрасное подземное царство, гдѣ его уже съ нетерпѣніемъ ждутъ нѣ-сколько дюжинъ музыкальныхъ чертей и чертовокъ, чтобы наполнить его уши своимъ воемъ. Съ утра до вечера приходится ему выслушивать пѣвцовъ и пѣвицъ, желающихъ дебютировать здѣсь, а въ свободные часы онъ занятъ
пп-саніемъ въ альбомы странствуюіцихъ англичанокъ.