—- 221 —
тель (Г. Гейне) изобразилъ въ совершенно пригодной для сцены формѣ.
«Пророка» Мейербера все еще ожидаютъ, и притомъ съ нетерпѣніемъ, которое, будучи доведено до невыносимости, въ концѣ концовъ можетъ перейти въ фатальное недовольство. И безъ того уже здѣрь образуется странная реакція противъ Мейербера, которЬму въ Парижѣ не прощаютъ благосклонности, высочайше оказанной ему въ Берлинѣ. Съ достаточной несправедливостью на немъ вымещаютъ разныя политическія непріятности. Убогимъ дарованіямъ, которымъ для Поддержки суіцествованія приходится обращаться къ высочайшему покровительству, ихъ прислужничество прощается гораздо легче, чѣмъ великому маэстро, который явился на свѣтъ независимыми съ грандіознымъ, почти гейіальнымъ состояніемъ. Дѣйствительно, онъ подвергнулъ себя очень непріятньшъ недоразумѣніямъ; къ этому мы, можетъ-быть, еще возвратимся. Отсутствіе Берліоза чувствительно. Надо надѣяться, что, по возвращеніи, онъ привезетъ съ собой много прекраснаго. Германія, несомнѣнно, вдохновнтъ его, какъ и онъ, конечно, вдохновляетъ сердца по ту сторону Рейна. Это безспоряо величайшій и орнгинальнѣйшій ху-дожникъ, какого только произвела Франція въ послѣднее время; онъ стоить выше всѣхъ своихъ коллегъ француз-скаго нарѣчія.
Въ качествѣ добросовѣстнаго корреспондента я долженъ упомянуть, что между пребывающими здѣсь нѣмецкими земляками находится и превосходный композиторъ Конрадинъ Крейцеръ. Конрадину Крейцеру доставила здѣсь значительный почетъ его опера «Ночлегъ въ Гренадѣ», которую давала голодной памяти нѣмецкая труппа. Мнѣ этотъ почтенный маэстро знакомь уже съ моей ранней юности, когда я восхищался его «пѣснями»; еще теперь онѣ звучать въ моей душѣ, какъ поющіе лѣса съ рыдающими соловьями и цвѣтущимъ весеннимъ воздухомъ. Г. Крейцеръ говорятъ мнѣ, что онъ нашішетъ для Орёга Соп^ие музыку на имѣю-щееся у него либретто. Желаю, чтобъ ему удалось не поскользнуться на этой опасной дорожкѣ и не быть оставленнымъ въ дуракахъ продувными гоиёз парижскаго комедьянтскаго міра, какъ это бывало до него со многимн нѣмцами, которые даже имѣли передъ г. Крейцеромъ то преимущество, что были менѣе талантливы, чѣмъ онъ, и во всякомъ случаѣ умѣли ловчѣе его скользить по гладкому
паркету Парижа. Сколько печальнаго пришлось испытать