— 208 — •
прцбѣгнулъ бы къ башмачному ремеслу, но, конечно, не подчинился бы такъ весело своей кожаной судьбѣ и во всякомъ случаѣ дѣлалъ бы сапоги для мужчинъ, тяжелые сапоги со шпорами, напоминающіе древнее рыцарство. Когда французы перешли черезъ Гейнъ, нашъ маркизъ былъ прп-нужденъ оставить свою лавку, и онъ бѣжалъ въ другой городъ, кажется, въ Кассель, гдѣ сдѣлался лучшимъ порт-нымъ; да, никогда не бывши въ ученьѣ, онъ эмигрировал^ такимъ образомъ, отъ одного ремесла къ другому и сразу доходилъ въ каждомъ до мастерства; нѣмцу это должно казаться непонятнымъ, и притомъ не только дворянину-нѣмцу, по и обыкновенному бюргеру. Послѣ паденія императора, добрый маркизъ, съ посѣдѣлыми волосами, но неизмѣнно молодымъ сердцемъ, вернулся на родину, и тутъ снова при-нялъ такую гордую осанку и сталъ такъ высоко подымать носъ, какъ будто никогда въ жизни не держалъ въ рукахъ дратвы или иголки. Несправедливо говорятъ объ эмигрантах^ что они ничему не выучились и ничего не забыли;, напротцвъ того, они забыли все, чему выучились. Герои Наполеоновская времени, когда ихъ уволили въ отставку, или перевели на половинное жалованье, тоже весьма искусно занялись мирными ремеслами, и каждый разъ, какъ мнѣ приходилось бывать въ магазинѣ Деллуа, я ощущалъ пріят-ное удивленіе, видя, какъ этотъ прежній полковникъ, теперь превратившійся въ •книгопродавца, сидѣлъ за своей конторкой, окруженный многими сѣдыми усачами, которые также сражались храбрыми солдатами во время императора, а теперь служили у своего старая товарища бухгалтерами или счетчиками, словомъ—приказчиками.
Изъ француза можно сдѣлать все, что угодно, и каждый французъ считаетъ себя способнымъ на все. Самый жалкій драматурга, вдругъ, точно посредствомъ фокуса, превращается въ министра, генерала, свѣтило церкви. Удивитель-нѣйшій примѣръ представляютъ превращенія нашего милаго Карла Дюверье, бывшаго однимъ изъ знатнѣйшихъ санов-никовъ сенъ-симонистской церкви, а по уничтоженіи ея перешедшая съ духовной сцены на свѣтскую. Этотъ Карлъ Дюверье сидѣлъ въ залѣ Тебу на епископскомъ стулѣ, ря-домъ съ отцомъ Анфантеномъ; онъ отличался вдохновеннымъ пророческимъ тономъ, а въ часъ испытанія тоже явился мученикомъ за повую религію. О комедіяхъ Дюверье я сегодня умолчу и поговорю о его политическихъ брошюрахъ,"
потому что онъ снова оставилъ театральную карьеру и вы-