— 179 — •
леонъ желалъ узнать философію Канта и поручилъ какому-то французскому ученому составить для него гёзишё ея. но не пространнѣе, какъ на нѣсколькихъ страницахъ. Го-сударямъ стбитъ только приказать. Кёвише быль соста-йіенъ немедленно и въ указанной формѣ. Какая это вышла работа,—извѣстно только Господу Богу; я знаю только, что императоръ, внимательно прочитавъ эти нѣсколько стра-"ницъ, сказалъ: «Все это лишено практическая достоинства, и міру приносятъ мало пользы такіе люди, какъ Кантъ, Каліостро, Сведенборгь и Филадельфія». — Большинство •французовъ продолжаетъ считать Канта туманнымъ, если еще не отуманеннымъ мечтателемъ, и еще недавно, въ одномъ французскомъ романѣ, я встрѣтилъ фразу: «1е ѵа^ие тузіідие йе Капі». Одинъ изъ величайшихъ философовъ Франціи безспорно Пьеръ Леру, а между тѣмъ, шесть лѣтъ тому назадъ, онъ сознался мнѣ, что только изъ книги «А11ета#пе» Генриха Гейне онъ узналъ, что нѣмецкая фи-лософія совсѣмъ не такъ мистична и религіозна, какъ увѣ -ряли до сихъ поръ французскую публику, а напротивъ того, очень холодна, почти ледянисто отвлеченна и атёи-стична до отрицанья Всевысочайшаго.
Въ вьтшеупомянутомъ засѣданіи академіи Минье, зесге-Іаіге регрёіиеі, прочелъ поіісе Ьізіогідие о жизни и дѣя-тельности умершаго Дестю де-Траси. Здѣсь, какъ и во всѣхъ остальныхъ произведеніяхъ своихъ, Минье выказалъ свой великій, прекрасный талантъ изложенія, удивительную способность пониманія всѣхъ характеристическихъ момен-товъ времени и обстоятельствъ жизни, свой ясный, свѣт-лый умъ, свое богатство чувства и непоколебимое, юношески цвѣтущее сочувствіе къ благу человѣчества. Рѣчь его о Дестю де-Траси уже появилась въ печати, и потому въ подробномъ рефератѣ о ней не предстоитъ надобности. Выскажу здѣсь только нѣкоторыя замѣчанія, особеннр сильно тѣснившіяся въ мою голову въ то время, когда Минье разсказывалъ прекрасную жизнь дворянина, который вы-шелъ изъ самаго гордаго феодальпаго дворянства и въ юности быігь храбрымъ солдатомъ, но потомъ, съ велико-душнѣйшимъ самоотреченіемъ и самопол^ертвованіемъ, пе-решслъ на сторону нартіи прогресса и оставался вѣренъ ей до послѣднсй минуты. Тотъ самый человѣкъ, который въ осъмидесятыхъ годахь жергвовалъ, в솻стѣ съ Лафайетомъ, имуществомъ и кровыо за дѣло свободы, 29 іюля 1830 г.
снова встрѣтился со своимъ старыхъ другомъ на иариж-