— 147 —
афхивовъ Кліо, и казалось, что онъ дѳржитъ въ руісахъ тѣ вѣчныя таблички, на которыхъ строгая богиня узко начертала свой приговоръ. Только въ выборѣ выраженій и въ4 емягчающемъ тонѣ рѣчи проявлялась по временавгь тради-діонная обязанность академика хвалить своихъ товарищей. Ш притомъ Минье въ то же время государственный чело-вѣкъ, и при обсужденіи недавняго протедшаго ему слѣдо-вало съ мудрой осмотрительностью имѣть въ виду современный обстоятельства. Описывать прекратившуюся бурю въ то время, когда мы еще не въ гавани—задача опасная. Французскій государственный корабль, можетъ-быть, еще совсѣмъ не такъ внѣ опасности, какъ думаетъ добрый Минье. Недалеко отъ оратора, на скамейкѣ протйвъ меня, сндѣлъ Тьеръ, н для меня была очень знаменательна его улыбка въ тѣхъ мѣстагь, гдѣ Минье съ слишкомъ боль-шимъ удовольствіемъ говорилъ объ окончательномъ установлен^ новаго порядка; такъ улыбается Эолъ, когда Даф-нисъ, сидя на тихомъ берегу моря, наигрываетъ на мирной флейгЬ!
Всю рѣчь Минье вы скоро прочтете въ печати, и пол-йота содержанія, безъ сомнѣнія, порадуетъ васъ; но нйкогда простое чтеніе не замѣнитъ устнаго изложенія, которое, какъ глубокомысленная музыка, вызываетъ въ слугаатвлѣ цѣлый рядъ идей. Такъ, напримѣръ, у меня до сихъ поръ постоянно звучитъ въ памяти одно замѣчаніе, которое ора-торъ сдѣлалъ въ нѣсколькихъ словахъ и которое, однако, рождаетъ важныя мысли. Именно онъ обратилъ внимайіо на благопріятность того обстоятельства, что новый сводъ франдузскихъ законовъ составленъ людьми, толыю-что вышедшими изъ дйкихъ треволненій великаго государственнаго переворота и, слѣдовательно, основательнѣйшимъ образомъ изу-чиюпйми человѣческія страсти и потребности времени. Да, если мы нримемъ во вйиманіе это обстоятельство, то прй-демъ къ мысли, что оно особенно благопріятствуетъ ны-нѣшнему французскому законодательству, что оно придаетъ необыкновенное достоинство тому Со<1е Кароіеоп съ его в&мментаріями, который, въ противоположность другимъ юри-дичеекнмъ книгамъ, составленъ не праздными к холодными казуистами, цр пламенными освободителями человѣчества, вмдѣвшими всѣ страстн въ ихъ полней наготѣ и фактически посвященными въ скорби всѣхъ новыхъ вопросовъ жизни. О иризваніи нашего времени къ законодательству философская школа Германіи судить такъ же неправильно,
10*