С. (1813 г., † 24 іюня 1840 г.) родился въ помѣщичьей семьѣ, въ одной деревнѣ Острогожcкаго уѣзда, Воронежской губ. Десяти лѣтъ отданъ былъ въ острогожское уѣздное училище, а потомъ въ воронежскій благородный пансіонъ. Въ 1830 г. онъ поступилъ въ московскій университетъ. Изъ профессоровъ на молодого студента оказали особенно сильное вляніе Надеждинъ и Павловъ (на квартирѣ послѣдняго онъ даже жилъ). Ихъ лекціи пробудили въ немъ сильный интересъ къ нѣмецкой философіи (къ Шеллингу, Канту, Фихте). Нѣмецкіе поэты, Гете, Шиллеръ, и прозаикъ Гофманъ были его кумирами. По окончаніи курса онъ ищетъ себѣ занятій, уѣзжаетъ въ деревню, получаетъ должность почетнаго смотрителя острогожскаго уѣзднаго училища, думаетъ серьезно заняться педагогическими обязанностями и въ то же время, намѣреваясь держать экзаменъ на магистра исторіи, изучаетъ историческихъ писателей. Въ деревнѣ же обнаруживаются первые симптомы чахотки. Съ переѣздомъ въ Москву въ 1835 г. начинается періодъ новаго, болѣе основательнаго увлеченія нѣмецкой философіей — Шеллингомъ и Гегелемъ (въ этомъ году онъ переводитъ статью Вильма „Опытъ о философіи Гегеля“). Быстрое развитіе болѣзни заставляетъ его отказаться отъ мечтаній объ ученой дѣятельности; онъ ѣдетъ на Кавказъ, а потомъ (послѣ неудачнаго романа) за границу. Пребываніе въ Берлинѣ — апогей его развитія; онъ слушаетъ лекціи Вердера, Ранке, Ганса, сближается съ Грановскимъ. Въ 1839 г., послѣ путешествія по Бельгіи, онъ переселяется въ Италію, живетъ во Флоренціи и Римѣ (въ Римѣ становится непремѣннымъ посѣтителемъ знаменитаго салона г‑жи Фроловой). Умираетъ въ Нови.
Литературное наслѣдіе, оставленное С—емъ, очень скудно: историческая драма „Василій Шуйскій“ (1830), повѣсть „Несколько мгновеній изъ жизни графа Г*“ (1834), рядъ мелкихъ статей и стихотвореній не имѣли почти никакого вліянія на развитіе русской литературы. Значеніе С—ча чисто моральное, значеніе личности, отразившей въ себѣ наиболѣе ярко одинъ изъ любопытнѣйшихъ моментовъ исторіи дворянской культуры. Начиная со студенческой скамьи, С. группируетъ постоянно около себя кружокъ энтузіастовъ-романтиковъ, влюбленныхъ въ нѣмецкую литературу (въ числѣ ихъ былъ и Бѣлинскій). Стоя въ аристократическомъ отдаленіи отъ „буйной ярмарки современности“, врагъ всего рѣзкаго, всякой борьбы, С. старался жить жизнью „не отъ міра сего“, въ мірѣ „отвлеченной мечты“, „всеобъемлющей идеи“. Въ противоположность Аксаковымъ, развѣнчивавшимъ интеллигенцію, С. является по преимуществу ея теоретикомъ; онъ исповѣдывалъ культъ явно выраженнаго индивидуализма, правъ автономной личности, стремящейся къ гармоніи съ самой собою и внѣшнимъ міромъ, къ внутреннему развитію и совершенству. Отрицательно относясь къ идеализаціи народа и русской старины, онъ видѣлъ спасеніе въ западной культурѣ. Но въ результатѣ стремленія къ этой гармоніи получилась тяжелая душевная раздвоенность, которая особенно рельефно выразилась въ его романическихъ увлеченіяхъ: оба его романа не привели къ счастливой развязкѣ, такъ какъ С. самоанализомъ убилъ собственное чувство. На окружающихъ рыцарски-благородная натура С—ча производила неотразимое впечатлѣніе.
 |
 |
