Страница:Chiumina-Milton-Paradise-Lost-Regained-1899.pdf/162

Эта страница была вычитана


Свирѣли пѣснь и сладкострунныхъ арфъ;
Аравіи далекой ароматы
И раннія благоуханья Флоры
Сюда неслись на крыльяхъ вѣтерка.
Для пиршества съ такимъ великолѣпьемъ
Украшено все было, и къ Христу
Вновь приступилъ коварный Искуситель:
— Въ сомнѣніи, Сынъ Божій, отчего
Такъ медлишь Ты вкусить отъ этихъ яствъ?
Отвѣдать ихъ законъ не возбраняетъ.
Они — не плодъ запретный, приносящій
Познанье зла, но, жизнь оберегая,
Врага ея уничтожаютъ—голодъ.
Взамѣнъ его, собою наслажденье
Даютъ они и подкрѣпляютъ силы.
Живущіе среди лѣсовъ и водъ,
И воздуха, къ Тебѣ стеклися духи,
Служители покорные Твои,
Готовые признать тебя Владыкой
И почести, какъ Господу, воздать.
Зачѣмъ-же Ты, Сынъ Божій, пребываешь
Въ сомнѣніи? Вкуси отъ этихъ яствъ!



Но Іисусъ спокойно возражаетъ:
— Ты самъ сказалъ, что Мнѣ принадлежитъ
По праву все. Зачѣмъ-же Я приму
Его, какъ даръ? Не сомнѣвайся въ томъ,
Что Я могу со скоростью такой-же
Воздвигнуть столъ среди пустыни дикой,
И ангелы, которыхъ призову,
Сюда явясь на крыльяхъ быстролетныхъ,
Облечены сіяньемъ горней славы,
За чашею прислуживать Мнѣ будутъ.
Зачѣмъ-же ты навязываешь тщетно
Услуги Мнѣ? И нечего тебѣ
О голодѣ заботиться Моемъ;
Я пышную трапезу презираю,
Въ дарахъ твоихъ одно коварство видя.



Съ досадою отвѣтилъ Сатана:
— Ты видишь Самъ, и я давать могу.
И если-же я, въ силу этой власти,
Даю Тебѣ по доброй волѣ все,
Что могъ-бы я другому предложить,—
Въ нуждѣ Твоей Тебѣ являя помощь,—
То почему-бъ Тебѣ не согласиться
Принять ее? Но каждый мой поступокъ
Въ Тебя одни вселяетъ подозрѣнья.
Пускай-же все идетъ на пользу людямъ,
Которые, благодаря лишеньямъ,
Обильное оцѣнятъ угощенье
И лакомства—дары далекихъ странъ.



Онъ повелѣлъ, — и гарпіи крылами
Зловѣщими незримо прошумѣли;
Волшебный столъ и яства — все исчезло;
Одинъ лишь неотступный Искуситель,
Оставшись съ Нимъ, такъ говоритъ Христу:
— Предъ голодомъ, которымъ все живое
Укрощено, Ты былъ непобѣдимъ.
Что вкусъ людей способно соблазнить —
Желанія въ Тебѣ не пробуждаетъ.
Великому намѣренью, великимъ
Дѣяніямъ Твой духъ всецѣло преданъ.
Но какъ и чѣмъ осуществишь Ты ихъ?
Громадныя необходимы средства,
Когда достичь великихъ цѣлей жаждешь.
Безвѣстенъ Ты и въ бѣдности живешь,
Лишенъ друзей и знатнаго рожденья,
И, голода мученья вынося,
Ты, одинокъ, блуждаешь здѣсь, въ пустынѣ.
Какимъ путемъ величія достигнуть
Стремишься Ты и въ чемъ Твоя надежда?
Гдѣ можешь Ты вліянье пріобрѣсть,
Сторонниковъ и слугъ? Чѣмъ привлечешь
Безпечную народную толпу,
Которая послѣдуетъ за тѣмъ,
Кто угощать ее на славу можетъ?
Друзей, почетъ, побѣды и престолъ —
Возможно все деньгами пріобрѣсть.
Чѣмъ Антипатръ и сынъ его достигли
Великаго престола Твоего
И сдѣлались царями Іудеи?
Лишь золотомъ! Добудь Себѣ сначала
Сокровища и накопи богатства:
Тебѣ легко, при помощи моей,
Ихъ пріобрѣсть. И счастье, и богатство —
Въ моихъ рукахъ. Къ кому благоволю—
Сокровищамъ своимъ не знаютъ мѣры,
А Добродѣтель съ Доблестью и Мудрость —
Въ забвеніи и бѣдствуютъ жестоко.



Но Іисусъ отвѣтилъ терпѣливо:
.— Однако-же, безъ этихъ трехъ достоинствъ
Является безсильнымъ и богатство,
Которое доставить неспособно
Могущество, а если и доставитъ,
То удержать его не въ состояньѣ.
Объ этомъ всѣ свидѣтельствуютъ царства,
Что рушились, достигнувъ процвѣтанья
Великаго, — межъ тѣмъ какъ бѣдняки,
Которые святую добродѣтель
Въ душѣ своей сумѣли воспитать,
Славнѣйшія дѣянья совершали.
Примѣрами намъ служатъ Іевѳай
И Гедеонъ, а также юный пастырь,
Котораго потомки воцарились
Въ Израилѣ. Они вернутъ себѣ
Престолъ его, и царству ихъ не будетъ
Конца во вѣкъ. Язычество само
Фабриціевъ и Курціевъ своихъ,
И Регуловъ имѣло въ дни былые.
И высоко Я ставлю тѣхъ мужей,
Которые, богатство презирая,
Хотя-бъ оно царями предлагалось,
И въ бѣдности могучими дѣлами
Прославились. И почему-же Я,
Въ нуждѣ Моей исполнить не могу
Того, что было ими свершено,
А, можетъ быть, и большаго еще?
Не пробуй-же превозносить богатство,
Кумиръ глупцовъ и бремя мудреца,
Иль западню опасную. Оно ,
Способно лишь ослабить добродѣтель
И притупить къ дѣламъ великимъ рвенье.
Ты говоришь о царствѣ? Но его,
Какъ золото, равно Я презираю.
Блестящая по внѣшности корона
Является изъ тернія вѣнцомъ.
Опасностей немало и тревогъ
Несетъ съ собой монархамъ діадема,
Которые на плечахъ выносить

Тот же текст в современной орфографии

Свирели песнь и сладкострунных арф;
Аравии далекой ароматы
И ранние благоуханья Флоры
Сюда неслись на крыльях ветерка.
Для пиршества с таким великолепьем
Украшено все было, и к Христу
Вновь приступил коварный Искуситель:
— В сомнении, Сын Божий, отчего
Так медлишь Ты вкусить от этих яств?
Отведать их закон не возбраняет.
Они — не плод запретный, приносящий
Познанье зла, но, жизнь оберегая,
Врага её уничтожают—голод.
Взамен его, собою наслажденье
Дают они и подкрепляют силы.
Живущие среди лесов и вод,
И воздуха, к Тебе стеклися духи,
Служители покорные Твои,
Готовые признать тебя Владыкой
И почести, как Господу, воздать.
Зачем же Ты, Сын Божий, пребываешь
В сомнении? Вкуси от этих яств!



Но Иисус спокойно возражает:
— Ты сам сказал, что Мне принадлежит
По праву все. Зачем же Я приму
Его, как дар? Не сомневайся в том,
Что Я могу со скоростью такой же
Воздвигнуть стол среди пустыни дикой,
И ангелы, которых призову,
Сюда явясь на крыльях быстролетных,
Облечены сияньем горней славы,
За чашею прислуживать Мне будут.
Зачем же ты навязываешь тщетно
Услуги Мне? И нечего тебе
О голоде заботиться Моем;
Я пышную трапезу презираю,
В дарах твоих одно коварство видя.



С досадою ответил Сатана:
— Ты видишь Сам, и я давать могу.
И если же я, в силу этой власти,
Даю Тебе по доброй воле все,
Что мог бы я другому предложить,—
В нужде Твоей Тебе являя помощь,—
То почему б Тебе не согласиться
Принять ее? Но каждый мой поступок
В Тебя одни вселяет подозренья.
Пускай же все идет на пользу людям,
Которые, благодаря лишеньям,
Обильное оценят угощенье
И лакомства—дары далеких стран.



Он повелел, — и гарпии крылами
Зловещими незримо прошумели;
Волшебный стол и яства — все исчезло;
Один лишь неотступный Искуситель,
Оставшись с Ним, так говорит Христу:
— Пред голодом, которым все живое
Укрощено, Ты был непобедим.
Что вкус людей способно соблазнить —
Желания в Тебе не пробуждает.
Великому намеренью, великим
Деяниям Твой дух всецело предан.
Но как и чем осуществишь Ты их?
Громадные необходимы средства,
Когда достичь великих целей жаждешь.
Безвестен Ты и в бедности живешь,
Лишен друзей и знатного рожденья,
И, голода мученья вынося,
Ты, одинок, блуждаешь здесь, в пустыне.
Каким путем величия достигнуть
Стремишься Ты и в чём Твоя надежда?
Где можешь Ты влиянье приобресть,
Сторонников и слуг? Чем привлечешь
Беспечную народную толпу,
Которая последует за тем,
Кто угощать ее на славу может?
Друзей, почет, победы и престол —
Возможно все деньгами приобресть.
Чем Антипатр и сын его достигли
Великого престола Твоего
И сделались царями Иудеи?
Лишь золотом! Добудь Себе сначала
Сокровища и накопи богатства:
Тебе легко, при помощи моей,
Их приобресть. И счастье, и богатство —
В моих руках. К кому благоволю—
Сокровищам своим не знают меры,
А Добродетель с Доблестью и Мудрость —
В забвении и бедствуют жестоко.



Но Иисус ответил терпеливо:
.— Однако же, без этих трех достоинств
Является бессильным и богатство,
Которое доставить неспособно
Могущество, а если и доставит,
То удержать его не в состоянье.
Об этом все свидетельствуют царства,
Что рушились, достигнув процветанья
Великого, — меж тем как бедняки,
Которые святую добродетель
В душе своей сумели воспитать,
Славнейшие деянья совершали.
Примерами нам служат Иевфай
И Гедеон, а также юный пастырь,
Которого потомки воцарились
В Израиле. Они вернут себе
Престол его, и царству их не будет
Конца во век. Язычество само
Фабрициев и Курциев своих,
И Регулов имело в дни былые.
И высоко Я ставлю тех мужей,
Которые, богатство презирая,
Хотя б оно царями предлагалось,
И в бедности могучими делами
Прославились. И почему же Я,
В нужде Моей исполнить не могу
Того, что было ими свершено,
А, может быть, и большего еще?
Не пробуй же превозносить богатство,
Кумир глупцов и бремя мудреца,
Иль западню опасную. Оно ,
Способно лишь ослабить добродетель
И притупить к делам великим рвенье.
Ты говоришь о царстве? Но его,
Как золото, равно Я презираю.
Блестящая по внешности корона
Является из терние венцом.
Опасностей немало и тревог
Несет с собой монархам диадема,
Которые на плечах выносить