Гоненіе на истину и духъ
Поднимется, и станетъ большинство
Лишь внѣшняго держаться благочестья.
Такъ истина изъ міра удалится,
Пронзенная стрѣлами клеветы,
И будетъ міръ стонать подъ тяжкимъ игомъ,
Пока великій не настанетъ день,
День отдыха для праведныхъ и добрыхъ,
Отмщенья день для грѣшниковъ, когда
Пріидетъ Тотъ, Кто Сѣменемъ Жены
Въ пророчествѣ туманномъ назывался
И въ Комъ теперь познать ты можешь ясно
Спасителя и Бога твоего.
На облакахъ, въ сіяньѣ Отчей славы,
Онь снизойдетъ, со змѣемъ уничтоживъ
И грѣшный міръ, ему принадлежащій;
Вселенная очистится огнемъ,
И новыя Земля и Небеса
Появятся; настанетъ безконечный
Блаженства вѣкъ; въ его основу лягутъ
Любовь и миръ съ небеснымъ правосудьемъ.
Онъ замолчалъ, и молвилъ въ заключенье
Ему Адамъ: — О, благостный пророкъ!
Твой вѣщій духъ съ чудесной быстротою
Въ событія грядущаго проникъ
И времени теченіе измѣрилъ
До той поры, пока не остановитъ
Всевышній Самъ теченіе временъ.
За гранью той — лишь вѣчности пучина,
Которая для взоровъ недоступна.
Въ спокойствіи и мирѣ этотъ край
Покину я, тобою просвѣщенный,
Обогащенъ познаніями всѣми,
Какія могъ сосудъ скудельный мой
Вмѣстить въ себѣ, — и надо быть безумнымъ,
Чтобъ далѣе пытаться проникать.
Да, вижу я, что подобаетъ жить,
На Промыселъ Господень уповая,
И счастія искать въ повиновеньѣ,
Въ любви къ Нему и страхѣ передъ Нимъ.
По благости Господней торжествуетъ
Надъ зломъ добро; изъ малаго творитъ Онъ
Великое и слабыми на видъ
Орудьями земныя покоряетъ
Могущества; земную мудрость всю
Смиряетъ Онъ лишь кротостью одною.
Мнѣ вѣдомо отнынѣ, что страданье
За истину ведетъ къ побѣдѣ высшей
И смерть для тѣхъ, кто вѣруетъ душой, —
Преддверіе къ иной и лучшей жизни;
Примѣръ Того мнѣ это показуетъ,
Въ Комъ я позналъ Мессію моего.
И произнесъ Архангелъ въ заключенье:
— Въ тѣхъ истинахъ всю мудрость ты постигъ.
Не уповай на знаніе иное,
Хотя-бъ тебѣ открылись имена
Созвѣздій всѣхъ и всѣхъ небесныхъ силъ
И, съ тайнами пучины преисподней,
Творенія природы и созданья
Всевышняго на Небѣ и Землѣ;
Хотя-бъ тебѣ принадлежали всѣ
Сокровища вселенной, и она
Являлась-бы однимъ обширнымъ царствомъ,
Которымъ ты владѣлъ-бы нераздѣльно!
Лишь вѣрою и добрыми дѣлами
Умножишь ты познанія свои,
Но болѣе, вѣрнѣй всего, любовью,
Великою любовью христіанской,
Какъ назовутъ въ грядущемъ ту любовь.
Тогда и Рай безъ скорби ты покинешь:
Въ душѣ твоей такой-же будетъ рай.
Пришла пора отсюда удалиться;
Покинемъ-же вершину созерцанья.
Тамъ, на холмѣ, я воиновъ поставилъ;
Сверканіе ихъ пламенныхъ мечей —
Условный знакъ къ изгнанью твоему.
Иди скорѣй и Еву пробуди,
Которую, навѣявъ ей видѣнья
Отрадныя, я также успокоилъ.
Покорности исполнена она;
Со временемъ повѣдай обо всемъ,
Что слышалъ ты, а, главное, о томъ,
Что Сѣменемъ Жены освободится
Отъ узъ грѣха на-вѣки родъ людской.
Живите-же въ согласіи и вѣрѣ,
Вамъ суждено отъ Бога долголѣтье;
Прошедшее печалить будетъ васъ,
Но эта скорбь смягчится ожиданьемъ
Грядущаго блаженства безъ конца.
Окончилъ онъ, и, вотъ, они съ горы
Спускаются. И въ кущу къ спящей Евѣ
Спѣшитъ Адамъ, но Еву пробужденной
Находитъ онъ. Безъ признаковъ печали
Она его привѣтствуетъ словами:
— Мнѣ вѣдомо, откуда возвратился
И гдѣ ты былъ. Господь не покидаетъ
Насъ и во снѣ: измученная горемъ,
Заснула я, и дивное видѣнье,
Которое блаженство предвѣщало
Великое, явилось мнѣ во снѣ.
Веди меня! послѣдовать готова
Я за тобой. Съ тобою для меня —
Повсюду Рай, съ утратой-же твоею
Я все-равно утратила-бы Рай.
Ты для меня отнынѣ — все на свѣтѣ,
Ты, изгнанный виной моей изъ Рая;
Но я съ собой надежду уношу,
Что, если все сгубила я виновно,
То отъ меня взамѣнъ произойдетъ
Обѣщанное намъ Спасенья Сѣмя.
Такъ молвила праматерь наша Ева,
И ей Адамъ съ отрадою внималъ,
Но ничего отвѣтить не успѣлъ онъ:
Приблизился Архангелъ Михаилъ,
А вдалекѣ къ указаннымъ мѣстамъ
Въ сіяніи спускались херувимы.
Неслись они въ блистающемъ уборѣ,
Подобные небеснымъ метеорамъ,
И въ воздухѣ виднѣлся передъ ними
Господень мечъ, который пламенѣлъ,
Какъ грозная комета, разливая
Удушливый и раскаленный зной,
Какой царитъ среди степей Ливійскихъ.
Замедлившихъ Адама съ Евой Ангелъ,
Взялъ за руки и ихъ черезъ врата
Восточныя въ долину онъ отвелъ,
И вслѣдъ затѣмъ онъ сдѣлался невидимъ.
Гонение на истину и дух
Поднимется, и станет большинство
Лишь внешнего держаться благочестья.
Так истина из мира удалится,
Пронзенная стрелами клеветы,
И будет мир стонать под тяжким игом,
Пока великий не настанет день,
День отдыха для праведных и добрых,
Отмщенья день для грешников, когда
Приидет Тот, Кто Семенем Жены
В пророчестве туманном назывался
И в Ком теперь познать ты можешь ясно
Спасителя и Бога твоего.
На облаках, в сиянье Отчей славы,
Он снизойдет, со змеем уничтожив
И грешный мир, ему принадлежащий;
Вселенная очистится огнем,
И новые Земля и Небеса
Появятся; настанет бесконечный
Блаженства век; в его основу лягут
Любовь и мир с небесным правосудьем.
Он замолчал, и молвил в заключенье
Ему Адам: — О, благостный пророк!
Твой вещий дух с чудесной быстротою
В события грядущего проник
И времени течение измерил
До той поры, пока не остановит
Всевышний Сам течение времен.
За гранью той — лишь вечности пучина,
Которая для взоров недоступна.
В спокойствии и мире этот край
Покину я, тобою просвещенный,
Обогащен познаниями всеми,
Какие мог сосуд скудельный мой
Вместить в себе, — и надо быть безумным,
Чтоб далее пытаться проникать.
Да, вижу я, что подобает жить,
На Промысел Господень уповая,
И счастья искать в повиновенье,
В любви к Нему и страхе перед Ним.
По благости Господней торжествует
Над злом добро; из малого творит Он
Великое и слабыми на вид
Орудьями земные покоряет
Могущества; земную мудрость всю
Смиряет Он лишь кротостью одною.
Мне ведомо отныне, что страданье
За истину ведет к победе высшей
И смерть для тех, кто верует душой, —
Преддверие к иной и лучшей жизни;
Пример Того мне это показует,
В Ком я познал Мессию моего.
И произнес Архангел в заключенье:
— В тех истинах всю мудрость ты постиг.
Не уповай на знание иное,
Хотя б тебе открылись имена
Созвездий всех и всех небесных сил
И, с тайнами пучины преисподней,
Творения природы и созданья
Всевышнего на Небе и Земле;
Хотя б тебе принадлежали все
Сокровища вселенной, и она
Являлась бы одним обширным царством,
Которым ты владел бы нераздельно!
Лишь верою и добрыми делами
Умножишь ты познания свои,
Но более, верней всего, любовью,
Великою любовью христианской,
Как назовут в грядущем ту любовь.
Тогда и Рай без скорби ты покинешь:
В душе твоей такой же будет рай.
Пришла пора отсюда удалиться;
Покинем же вершину созерцанья.
Там, на холме, я воинов поставил;
Сверкание их пламенных мечей —
Условный знак к изгнанью твоему.
Иди скорей и Еву пробуди,
Которую, навеяв ей виденья
Отрадные, я также успокоил.
Покорности исполнена она;
Со временем поведай обо всем,
Что слышал ты, а, главное, о том,
Что Семенем Жены освободится
От уз греха на-веки род людской.
Живите же в согласии и вере,
Вам суждено от Бога долголетье;
Прошедшее печалить будет вас,
Но эта скорбь смягчится ожиданьем
Грядущего блаженства без конца.
Окончил он, и, вот, они с горы
Спускаются. И в кущу к спящей Еве
Спешит Адам, но Еву пробужденной
Находит он. Без признаков печали
Она его приветствует словами:
— Мне ведомо, откуда возвратился
И где ты был. Господь не покидает
Нас и во сне: измученная горем,
Заснула я, и дивное виденье,
Которое блаженство предвещало
Великое, явилось мне во сне.
Веди меня! последовать готова
Я за тобой. С тобою для меня —
Повсюду Рай, с утратой же твоею
Я все-равно утратила бы Рай.
Ты для меня отныне — все на свете,
Ты, изгнанный виной моей из Рая;
Но я с собой надежду уношу,
Что, если все сгубила я виновно,
То от меня взамен произойдет
Обещанное нам Спасенья Семя.
Так молвила праматерь наша Ева,
И ей Адам с отрадою внимал,
Но ничего ответить не успел он:
Приблизился Архангел Михаил,
А вдалеке к указанным местам
В сиянии спускались херувимы.
Неслись они в блистающем уборе,
Подобные небесным метеорам,
И в воздухе виднелся перед ними
Господень меч, который пламенел,
Как грозная комета, разливая
Удушливый и раскаленный зной,
Какой царит среди степей Ливийских.
Замедливших Адама с Евой Ангел,
Взял за руки и их через врата
Восточные в долину он отвел,
И вслед затем он сделался невидим.
