лись нарочно внушить мысль: что великое совсѣмъ невелико, какъ будто бы насильно старались истребить въ душѣ благоговѣніе и сдѣлать человѣка равнодушнымъ ко всему.
Всѣмъ строеніямъ Городскимъ стали давать совершенно плоскую, простую форму. Домы старались дѣлать какъ можно болѣе похожими одинъ на другаго; но они болѣе были похожи на сараи, или казармы, нежели на веселыя жилища людей. Совершенно гладкая ихъ форма ни чуть не принимала живости отъ маленькихъ правильныхъ оконъ, которыя въ отношеніи ко всему строенію были похожи на зажмуренные глаза. И этою архитектурою мы еще недавно тщеславились, какъ совершенствомъ вкуса, и настроили цѣлые города въ ея духѣ! Осмѣлился бы кто нибудь даже теперь, среди этой гладко-однообразной кучи, воздвигнуть зданіе, носившее бы на себѣ печать особенной, рѣзкой архитектуры, осмѣлился бы кто нибудь возлѣ строенія въ Аттическомъ вкусѣ непосредственно воздвигнуть Готическое — Его бы сочли едва ли не сумасшедшимъ. Отъ того новые города неимѣютъ никакого вида:
