ская архитектура, которая образовалась предъ окончаніемъ среднихъ вѣковъ, есть явленіе такое, какого еще никогда не производилъ вкусъ и воображеніе человѣка. Ее напрасно производятъ отъ Арабской: идеи этихъ двухъ родовъ совершенно расходятся: изъ Арабской она заимствовала только одно искусство сообщать тяжелой массѣ зданія, роскошь украшеній и легкость; но самая эта роскошь украшеній вылилась у ней совершенно въ другую форму. — Она обширна и возвышенна какъ Христіанство. Въ ней все соединено вмѣстѣ: этотъ стройный и высоко возносящійся надъ головою лѣсъ сводовъ, окна огромные, узкіе съ безчисленными измѣненіями и переплетами, присоединеніе къ этой ужасающей колосальности массы самыхъ мѣлкихъ, пестрыхъ украшеній, эта легкая паутина рѣзьбы, опутывающая его своею сѣтью, обвивающая его отъ подножія до конца шпица и улетающая вмѣстѣ съ нимъ на Небо; величіе и вмѣстѣ красота, роскошь и простота, тяжесть и легкость — это такіе достоинства, которыхъ никогда кромѣ этого времени не вмѣщала въ себѣ архитектура. Вступая въ
