хаетъ, морщится, часто вынимаетъ платокъ… Спрашиваютъ его, что съ вами, дядюшка? — Охъ, охъ, какого милаго, хорошаго человѣка мы лишились… и опять утирается платкомъ. — Кого, кого? — спрашиваютъ Винтеры. — Да Павла Алексѣевича, его сегодня на крѣпостномъ валу разстрѣляли.
И зарыдалъ. За нимъ прослезился Владиміръ Ивановичъ Винтеръ, а съ женой его, Елизаветой Апполоновной, сдѣлалась истерика. Это было незадолго до моего освобожденія изъ крѣпости.
Другой случай. Идя по Невскому, встрѣчаю молодаго офицера Финляндскаго полка, Владиміра Евстафьевича Фридрихса. Выходя изъ корпуса, я оставилъ его тамъ только-что переведеннымъ изъ малолѣтняго Александровскаго корпуса. Мы были тогда на «ты», и я его звалъ Володя.
— Здравствуй, Володя, — говорю я.
— Здравствуйте, — отвѣчаетъ тотъ.
Я вижу, что его что-то коробитъ.
— Что, былъ ты въ походѣ топтанія литовской грязи?
— Тогда была только Царскосельская желѣзная дорога, и во время венгерской кампаніи гвардія была мобилизована, дошла до Литвы, но за сложеніемъ оружія Гергеемъ вернулась.
— Нѣтъ-съ, я не был, я ылъ нездоровъ и оставался здѣсь.
Прошли немного молча.
Затѣмъ Фридрихсъ говоритъ: вами недовольны.
— Кому это я не угодилъ?
— Да вы строго экзаменуете.
— Кого же и когда я экзаменовалъ, да еще и строго?
— Мой товарищь Кушакевичъ не выдержалъ у васъ экзамена потому, что готовился по курсу своего отца.
— Ежели вашъ товарищь Кушакевичъ далѣе курса своего папаши ничего не смыслитъ въ математикѣ, то не мудрено, что онъ не выдержалъ экзамена, потому что этотъ курсъ не годиться въ математическіе буквари. Впрочемъ, я не экзаменовалъ ни Кушакевича, ни кого другаго.
— Какъ, развѣ вы не имѣете лекцій въ академіи?
— Не имнлъ и не имѣю.
— Да вѣдь вы Усовскій?
Дѣйствительно, покойникъ Усовскій имѣлъ сходство со мною: мы были одного роста, оба брюнеты, оба штабсъ-капитаны генеральнаго штаба, оба въ очкахъ, такъ, что разъ я заѣзжаю къ нему (онъ тогда жилъ со старшей своей сестрой) въ какой-то праздникъ; на звококъ отворяетъ мнѣ кго сестра, и со словам «здравствуй» — чуть меня не поцѣловала, но какъ она была уже не молода, то я и уклонился.
