тельства. Притомъ каждому собесѣднику открыта была полная возможность принимать участіе въ разговорѣ и предлагать свои собственные вопросы. Кромѣ моего батюшки, мнѣ приходилось говорить со многими изъ такихъ собесѣдниковъ, и всѣ они съ удивленіемъ, а часто съ восторгомъ отзывались объ умѣ владыки: его въ этомъ отношеніи ставили выше даже Ѳеофилакта; но едва — ли это не происходило отъ того, что бесѣда Серія была интимнѣе, задушевнѣе, проще, такъ сказать, демократичнѣе, тогда какъ въ Ѳеофилактѣ пробивался иногда подавляющій іерархическій аристократизмъ.
Но приглашая къ себѣ, такъ сказать, на интимныя бесѣды умныхъ своихъ подчиненныхъ, онъ и съ прочими духовными лицами былъ вѣжливъ и привѣтливъ въ обращеніи, даже любилъ подшучивать надъ простячками. Конечно, при его вспыльчивости, нерѣдко онъ приходилъ въ негодованіе, выслушивая нелѣпыя объясненія какого-либо гуляки-дьячка или кляузника-дьякона, тутъ сыпались жесткія, даже бранливыя слова, но буря скоро проходила. Впрочемъ, было два пункта, когда Сергій никакъ не могъ оставаться равнодушнымъ. Многіе изъ духовныхъ лицъ тогда, забывая примѣнять къ себѣ пословицу: по уму провожаютъ, а по платью встрѣчаютъ, одѣвались очень дурно, почти по-мужицки; являлись даже къ архіерею священники и дьяконы безъ рясы, въ тулупахъ, а дьяконы, и особенно причетники, даже въ лаптяхъ. Сергій настоятельно старался облагородить въ этомъ отношеніи духовенство, по крайней мѣрѣ отучить его отъ безобразія, къ которому оно привыкло по преданію отъ своихъ отцовъ и дѣдовъ. Онъ положилъ штрафовать тѣхъ священниковъ и дьяконовъ, которыя являлись къ нему и въ консисторію безъ рясъ, отчего у рязанскихъ дьяконовъ, отчасти даже и священниковъ, явилась небольшая промышленность. Нѣкоторые изъ сельскихъ священниковъ, особенно дьяконовъ, вовсе не имѣли своихъ рясъ и не хотѣли ими обзаводиться. Поэтому, пріехавъ въ Рязань, для избѣжанія штарфа, брали, какъ говорится, у кого-либо рясу напрокатъ. Если какой-либо священникъ являлся къ владыкѣ въ рясѣ, но дурной, изношенной и т. п., то и тутъ не обходилось безъ строгихъ замѣчаній. «Вѣдь что за охота у тебя, говаривалъ владыка, ходить въ такомъ отребьи, постыдись
